Разведчик барона
Шрифт:
— Я так понимаю, в твоей методике есть и стандартный набор параметров?
— Есть, однако вам необходимо подтвердить этот выбор.
— Действуй.
Первые сутки оказались самыми трудными. Агрессивные визитеры появлялись ещё трижды, причем атаки предпринимались с разных сторон группами противника, никак не связанными друг с другом. Два раза место падения бота пытались попробовать на зуб големы иншеров, а уже ночью предпринял вылазку целый взвод боевых роботов имперских времен.
Шелу, Ло и инженера Кана спасло только то, что вычислитель бота уже более или менее пришел в себя и восстановил контроль над уцелевшими боевыми системами. Инженер, к слову, очень
Утром они похоронили погибших товарищей. Кан извлек из транспортного контейнера и активировал универсального ремонтного дрона, который и выкопал могилу в центре небольшого островка, расположенного посреди не слишком топкого, но довольно обширного болота. А перед этим ремдрон всю ночь под руководством инженера ремонтировал то, что ещё подлежало восстановлению. К сожалению, от полевого ремонта чудес ждать не приходилось, но боевой потенциал поредевшей спецгруппы всё-таки вырос в разы.
На следующий день их больше никто не беспокоил. Видимо, в искусственные мозги тех, кто рулил остатками имперской техники и тварями иншеров, пришло осознание, что с новой реальностью лучше смириться, если, конечно, не хочется убиться об нее, пытаясь вернуть всё, как было. Это не могло не радовать, поскольку снарядов для автоматических пушек уцелевшей турели осталось совсем немного, да и собственный боезапас спецгруппы не выглядел в текущих обстоятельствах слишком большим. Их ведь сюда не воевать посылали, а вести разведку.
Охрану места аварийной посадки помимо вычислителя бота взяли на себя два легких боевых робота, приданных группе для огневой поддержки. Их тоже активировал и настроил инженер Кан. Космос по-прежнему молчал. Попытки связаться хоть с кем-то в системе не давали никаких результатов. На орбитах планеты сканеры не видели ничего, кроме старых обломков, оставшихся ещё со времен войны империи с иншерами. Даже станции наблюдателей куда-то бесследно исчезли, причем все, и республики, и иншеров. А вот свежих следов сражения на высоких орбитах планеты не просматривалось. Похоже, эскалации конфликта удалось избежать, но до чего договорились противники, оставалось неизвестным. Впрочем, Шела догадывалась, какой ценой было достигнуто соглашение, предотвратившее новую войну в космосе, и для остатков спецгруппы из этих догадок ничего хорошего не следовало.
От пессимистичных мыслей Шелу отвлекла Ло. Под её присмотром ремдрон вытащил из десантного отсека и установил на грунт небольшой транспортировочный контейнер. В его верхней крышке открылся десяток круглых отверстий, и из них бесшумно вылетел рой небольших дронов-разведчиков, почти мгновенно поднявшийся над деревьями и бесследно растворившийся в небе.
— Нужно осмотреться, — прокомментировала свои действия Ло. — Похоже, мы здесь надолго, и, пожалуй, пора определиться с дальнейшими планами. Задача наша, судя по всему, потеряла всякий смысл, да и возвращаться нам теперь не на чем, а выживать как-то надо. Не сидеть же вечно в этом болоте.
Вид сверху на Каинову чащу и её ближайшие окрестности впечатляет. Черно-белая картинка, в которой иногда проявляются отдельные цвета, меня, в принципе, устраивает. Наверное, можно добиться и полностью цветного изображения, но для этого нужен режим обостренного восприятия, а так я справляюсь и без него.
Влезть филину в голову и подчинить его себе оказалось намного проще, чем превратить в берсерка летающую консервную банку кибов. Всё-таки эта птичка живая и даже где-то мне симпатична, что, как оказалось, имеет немалое значение. Мозгов, правда, у филина в голове не так уж много, но на ловлю грызунов и птиц их вполне хватает, а большего мне от моего разведчика и не требуется. Когда надо, я сам принимаю за него решения куда лететь и на что смотреть. Плохо только, что далеко улететь, глядя на мир глазами птицы, не получается — срывается контроль. Тем не менее, я теперь знаю обстановку гораздо лучше, чем до того, как подружился с пернатым хищником.
Вокруг Каиновой чащи закручивается целый змеиный клубок. Я, конечно, всё ещё вижу только часть мозаики, но это уже довольно большой кусок, по которому косвенно можно судить о том, какова картина в целом. Прежде всего, я теперь знаю, где упали летательные аппараты чужих. Что интересно, ни голема тайкунов, ни машину кибов я не вижу. Судя по всему, они скрыты какими-то средствами маскировки. Но есть нюанс. Замаскировать протяженные вывалы леса, оставленные ими при падении, оказалось невозможно, и по ним оба места посадки определяются сверху достаточно легко. Однако моя задача, похоже, становится на порядок сложнее. Если у упавших аппаратов продолжает функционировать маскировка, значит, частично они уцелели, а из этого следует, что могли выжить и те, кто на них сюда прилетел.
Честно говоря, перспектива столкнуться с живыми тайкунами и кибами, облаченными в экипировку, опередившую на полтора века все те их устройства, с которыми я когда-либо сталкивался, представляется мне не слишком веселой. Есть у меня опасения, что добровольно отдавать своё снаряжение и оружие явившемуся на огонек охотнику Сергею Белову, эти ребята могут не захотеть, а средствами, способными убедить их это сделать, означенный охотник не располагает.
Что ещё интереснее, я похоже, единственный из желающих разжиться в местах падения чем-нибудь ценным, кто в курсе, что экипажи чужих скорее всего смогли пережить жесткую посадку. По крайней мере, некоторая их часть. И что-то подсказывает мне, что те, кто остался в живых, вряд ди встретят незваных гостей с распростертыми объятьями. А гости ждать себя не заставят. Впрочем, другие охотники вряд ли полностью исключают возможность прямого столкновения с выжившими кибами или тайкунами, но, судя по всему, это их не смущает. Видимо, считают, что ценность возможной добычи окупает все риски.
В режиме контроля филин далеко от меня улетать не может, однако на пару километров моих сил хватает даже без погружения в состояние обостренного восприятия. Это означает, что поднять своего воздушного разведчика я могу достаточно высоко. Модифицированный филин встроен в мою систему конструктов. Для его включения в общую сеть мне пришлось ещё раз задействовать выкупленный у Игната веер, но довольно длительная процедура стоила потраченного на нее времени. Теперь на зрение филина распространяются возможности шара и моего амулета. Он тоже может визуально приближать и рассматривать удаленные участки местности, а также видеть в инфракрасной и ультрафиолетовой частях спектра. По крайней мере, в те моменты, когда его глазами смотрю я.
Сейчас, вглубь Каиновой чащи движутся четыре очень неплохо оснащенные группы моих конкурентов. Одна из них — люди Юрьева, причем он сам тоже идет с ними. Видимо, в особо выдающихся случаях лучший морф барона всё-таки готов лично принимать участие в рейдах. Впрочем, будь Юрьев трусом, вряд ли он смог бы достичь своего нынешнего положения. С наблюдением за этим отрядом у меня имеются некоторые проблемы. Все пятеро бойцов идут плотной группой и, судя по всему, у них имеется артефакт, создающий полог скрытности. Во всяком случае, периодически люди Юрьева полностью исчезают из поля зрения филина. Маскировка у них мощная, но работает она почему-то не очень стабильно. Тем не менее единственное, что дает мне возможность рассмотреть хоть какие-то подробности, это режим обостренного восприятия, иногда всё же приходящий мне на помощь.