Разведчик с Ларны. Пояс Онара
Шрифт:
– Хм-м, – задумчиво пробормотал Вебердорф. – Как это могло случиться? Гипноз?
– Я пока об этом ничего не знаю, но выясню. Так что заканчиваю дела здесь, подготавливаю все необходимое и сегодня же ночью улетаю в Челябинск.
– Хорошо. План неплох, – одобрил действия помощника Вебердорф. – Что еще известно про эту разведчицу?
– Вот тут я сгруппировал данные, которые стали известны от Невольского, и подготовил отчет, – он открыл ноутбук, нашел нужную папку, хотел сказать что-то еще, но собеседник перебил его.
– Оставь, я посмотрю сам. У тебя полно другой работы, так что нечего тут высиживать. Иди и делай, что задумал.
Вебердорф пристально посмотрел в глаза Арлебарду, и тот съежился под этим взглядом. Он быстро-быстро закивал головой и испуганно сказал:
– Да, господин Вебердорф, я все знаю. На этот раз осечек не будет.
– Я тоже на это надеюсь, – медленно проговорил Вебердорф, в его голосе послышались стальные нотки.
Понимая, что разговор закончен, Арлебард встал и направился к выходу. Закрывая за собой дверь, он думал уже в который раз, почему такой богатый и могущественный человек занимает такой маленький кабинет, ведь здание банка огромно. Обычно богатые окружают себя роскошью и апартаментами на целый этаж, а тут обычный кабинет обычного клерка. «Пути высших сил неисповедимы», – пришла ему на ум удачная присказка. А может великим не нужна показная бутафория? Хотя он с этим не согласен. У него-то был трехэтажный особняк в Базеле, еще один на берегу известного швейцарского озера, вилла в горах, и еще… В общем, ему хватало. Арлебард вытер пот со лба и мелкими шажками со скоростью сороконожки посеменил в сторону лифта.
Оставшись снова наедине с собой, Вебердорф пододвинул к себе открытый ноутбук и стал читать собранную в нем информацию о разведчике, прибывшем за оружием возмездия. За его оружием. Но ничего, заслуживающего внимания, не нашел. Через некоторое время он отвлекся, задумавшись о своей проклятой жизни на этой мерзкой планете. О том, как давно ему хочется вырваться отсюда, чтобы снова попасть в свой мир, как хочется разрушить эту чертову планету до основания вместе со всеми людишками и наказать Светлых за свое многовековое заключение.
Да, он прожил на этой планете не один век, меняя лица и документы, переезжая из одного государства в другое, чтобы не вызывать подозрения у местных. Да, он скрывался от землян, но всегда был на виду. Советником монарха, главой монашеского ордена, создателем тайного общества, другом президента страны, владельцем международной корпорации. И каждый век надеялся, что соратники найдут, наконец, то мощное межпланетарное оружие, тот разрушитель, что остался погребенным на Гее и который поможет ему вырваться в космос…
Вот уже несколько лет прошло после его очередной мнимой смерти, когда он вернулся из Америки в Европу, старушку Европу, откуда началась его трудная земная жизнь. Первое время после завершения атлантической войны он так и оставался генералом и натворил на Гее немало бед, организуя войны за пространство, пригодное для жизни. Вместе с ним на планете застряла часть его войска, команды нескольких кораблей. И оружие еще работало. Так что завоевать то, что он хотел, не представляло труда. С населением нужных территорий он не церемонился, и теперь его имя Сатана ассоциируется у людей с врагом рода человеческого. Поэтому, когда установился мир, устраиваемый генерала, он поменял свою личность и имя. Затем делал это неоднократно. Людям ведь не понять, как один человек может прожить не одну тысячу лет.
Он вспомнил свои самые выдающиеся личности, которые особо любил.
Марк Лициний Красс, древнеримский генерал, а потом и великий политический деятель – консул, участник Первого триумвирата, ставший одним из богатейших людей того времени. Это он подавил восстание Спартака, когда предыдущие консулы с ним не справились. Привычными жесткими мерами он организовал строгую дисциплину в римской армии и всего за полгода разгромил восставших рабов. Затем провел судебную реформу и стал цензором. Но не считал это особыми достижениями. Командовать людьми он всегда умел, а армиями тем более.
Главным же достижением Красса он считал неимоверно быстрое обогащение за счет выкупа домов «врагов Рима». Тогда он ловко запудрил мозги патриотам и придумал совершенно дешевое отчуждение недвижимости богатеев, которое широкой рекой потекло ему в руки. Кроме того он не брезговал торговать рабами и успел на эти деньги прикупить серебряный рудник, что дало ему свободу и независимость от денег на ближайшее будущее. Хотя даже не так. Не на ближайшее будущее, а на все будущее, на все свои будущие воплощения. Уже тогда его капитал составлял 169 миллиардов долларов в переводе на современные деньги.
«Умерев» в очередной войне, которую он затеял в Месопотамии с Парфянским царством, он долгое время оставался неизвестным богатеем в Сирии.
«Да, тогда я был особенно хорош, – похвалил себя Вебердорф. – И повоевал в охотку, и разбогател на войне». Он посмотрел на стоявший на столе мраморный бюст Красса, копию скульптуры, хранящейся в Новой глиптотеке Карлсберга в датском Копенгагене, и улыбнулся ему. Затем заглянул в зеркало, висевшее на стене около входной двери, и сказал вслух:
– Я почти не изменился с тех пор.
И действительно, на него из зеркала смотрело такое же, как на скульптуре продолговатое лицо правильного овала с прямым носом, крепкими скулами и сжатыми в линию губами. Изменились только глаза, под которыми появилось еще несколько глубоких морщинок. Странно, что никто этого не замечает. Хотя одежда меняет многое. Да и людей, которые помнили бы его с того времени, не осталось. Даже прежние его друзья и воины почти все умерли от старости. А люди… что люди… мартышки. У них каждый век свои кумиры. Что уж говорить.
Самое забавное, что людишек почему-то никогда не удивляет, как из обычного тихого клерка неожиданно вырастает «волк с Уолл-Стрит». Они верят, что у незаметного убогого мужичонки вдруг открываются способности делать деньги. Из всего. Странно, что у них самих не получается. Вебердорф всегда посмеивался, когда читал в истории биографии своих воплощений.
Вот взять Красса. Изначально тот был плебеем, хоть и знатного римского рода Лициниев. Но ведь не патриций же. И в молодости пытался быть всего лишь судебным оратором, который из него не получился. Ну да, тут можно списать на гражданскую войну. А ведь и без войны мальчишка так и остался бы писакой в суде. Ему повезло только в одном – быть похожим на СаттаНаи. Ну а когда близкие парня, отец и брат, благополучно погибли во время террора Гая Мария, чисто случайно так совпало (улыбка опять озарила лицо Вебердорфа), а мальчишка скрылся в Испании, вот тут и появился настоящий Марк Лициний Красс. Присоединившись к Луцию Корнелию Сулле, диктатору и жестокому тирану, Красс стал участником разгрома марианской партии. Кстати, потом Луций почему-то добровольно отказался от своей неограниченной власти (опять смешок Вебердорфа).