Разведчики-нелегалы СССР и России
Шрифт:
Я знал тогда, что Бёрджесс и Блант начали работать с русскими, и не в Кембридже, а позже. Я не знал Маклейна до войны, но сомневался, чтобы он начал работать в Кембридже. Так что идея существования Кембриджской группы не выдерживает критики, но она породила массу нелепостей.
Люди годами искали вербовщика. Если существовала разведывательная группа в Кембридже, то почему бы не быть ей в Оксфорде?
Неужели иным руководителям никогда не приходило в голову, что кто-то, уже работавший с русскими, мог просто поговорить с другом, а затем порекомендовать его, как я в своё время рекомендовал
Если рассказ Филби правдив, то он дает ответ на один часто задававшийся вопрос: если советские чекисты столь активно действовали в Кембридже, те почему никто не заявлял: «Русские пытались завербовать меня, но я дал им отпор?» Теперь ответ будет таков: никто и не мог сказать, что его пытались завербовать русские спецслужбы, потому что тот, кто делал это, просто осторожно зондировал почву во время беседы. И если его предложение отвергали, то дружеские отношения не позволяли сообщать о случившемся. В заявлении Филби содержится намек на то, что он и был тем человеком, который рекомендовал не только Бёрджесса, но и остальных, однако это всего лишь догадка.
Далее Филби утверждал, что не было никакой ячейки Коминтерна. Все они начали работать по одиночке. Связь с нами осуществлял Бёрджесс — единственный, кто знал всех. О том, что Блант, Бёрджесс и Маклейн тоже работают на русских, от Филби узнали позже. Бёрджесс написал Филби, кажется, в 1934 году о своём решении, и он поздравил его. С Маклейном Филби встречался только раз в 30-е годы. Потом он встретился с ним в 1940 году, когда вернулся из Франции. После падения Парижа Филби потерял контакт с русскими, и в Англии ему пришлось снова его устанавливать.
К тому же Филби уже знал о работе Маклейна, поэтому попросил его о помощи. О том, что Блант работает на русских, Филби не знал до 1941 года. Однажды Блант подошел к Филби (Ким даже перепугался) и напрямик сказал: «Я знаю, чем вы занимаетесь. Что ж, я делаю то же самое». По какой-то причине он потерял связь и нуждался в помощи для ее восстановления. Филби, естественно, оказал помощь коллеге.
Как уже давно стало известно, в 1961 году сотрудник СИС, который работал на русских, был арестован. Речь идет о Джордже Блэйке. Он был приговорен к 42 годам тюремного заключения, но спустя пять лет совершил сенсационный побег из тюрьмы «Уормвуд скрабз» и был тайно переправлен в Москву.
В 1949 году Филби получил важное назначение в Вашингтон в качестве британского офицера связи при ЦРУ и ФБР. Планировалось, что Стюарт Мензис (бывший в то время шефом разведки) уйдет в отставку и передаст дела своему заместителю Джеку Истону лишь на короткое время. Тогда Филби попал бы в список ближайших кандидатов на должность шефа. Назначение же на работу в Вашингтон свидетельствовало о том, что он в этот список попал. Вряд ли Филби получил бы это назначение по той причине, что он не принадлежал к числу «хороших штабных работников», в отличие от Мензиса. Но у Филби был верный шанс стать заместителем или помощником руководителя Секретной службы.
«Во всем виноват Бёрджесс, черт побери, — говорит Филби, — и его решение бежать в Москву вместе с Маклейном. Это навлекло на меня подозрения, поскольку он жил в Вашингтоне у меня на квартире.
Предполагалось, что он только поможет бежать Маклейну из Лондона. Но у меня, должно быть, появилось предчувствие, поскольку перед его отъездом из Вашингтона в Лондон я сказал ему: „Смотри не убеги вместе с Дональдом“».
Еще до побега Филби в Советский Союз среди сотрудников СИС бытовало мнение, что шеф ФБР Джон Эдгар Гувер подозревал Филби. Он же распорядился прослушивать его телефоны с того момента, как Ким прибыл в Вашингтон.
Филби: «Удивительно, как много объявилось людей после моего прибытия в Москву в 1963 году, которые уверяют, что всегда подозревали меня. Некоторые рассказывают просто изумительные истории. Говорят, Мензис подозревал меня до того, как я отправился в Соединенные Штаты. Однако могу вас заверить, что если бы возникло хоть малейшее подозрение в моей политической благонадежности, то я бы никогда не получил назначения в Вашингтон.
Гувер подозревал меня не больше, чем любого англичанина. Да, ФБР установило подслушивающую аппаратуру в моем доме. Мой предшественник Питер Двайер предупредил меня, что ФБР будет прослушивать мои телефоны первые три месяца, точно так же, как оно прослушивало его телефон. Но ФБР ничего не узнало. Все рухнуло из-за бегства Бёрджесса вместе с Маклейном в Москву».
Три года ФБР пыталась найти ключ к шифру, использовавшемуся русскими в радиопередачах, которые велись из советского консульства в Нью-Йорке на Москву в 1944–1945 годах. Весной 1949 года работа дала первые результаты: была получена информация о том, что в начале 1945 года в английском посольстве укрывался русский агент по кличке Гомер, занимавший достаточно высокое положение, чтобы иметь доступ к телеграфным посланиям, которыми обменивались Черчилль и Трумэн. Гомер передавал содержание этих телеграмм в Москву.
Работая в паре, ФБР и МИ-5 постепенно сужали крут подозреваемых. Филби, как офицер связи с ФБР, был осведомлен о начавшемся расследовании и понимал, что Маклейн, он же Гомер, будет вскоре разоблачен. Он сообщил об этом в КГБ, и срочно был подготовлен план бегства Дональда Маклейна.
Филби: «Для КГБ это обернулось большими неприятностями. Мы могли сделать одно — разработать план, как выйти сухими из воды, если всё рухнет. От заранее разработанного плана вывоза Маклейна из Лондона пришлось отказаться, так как МИ-5 установила за ним наблюдение. В соответствии с новым планом Бёрджесс должен был согласовать все в Лондоне и побудить Маклейна к уходу».
В четверг, 24 мая 1951 года, на встрече сотрудников СИС, МИ-5 и Министерства иностранных дал было решено обратиться к министру иностранных дел Герберту Моррисону за разрешением допросить Маклейна в следующий понедельник. Моррисон подписал разрешение в пятницу. А поздно ночью Бёрджесс и Маклейн пересекли пролив и начали свое долгое путешествие в Москву. Выбор времени бегства позволял властям полагать, что третий человек предупредил их о предстоящем допросе. Подозрения пали прежде всего на Кима Филби, но Питер Райт и другие считали, что это должен быть Роджер Холлис.