Разведчики в тылу врага

Романов Серафим Петрович

Двигаясь в указанном направлении, группа часа через два наткнулась на вырубленную делянку. Стволы деревьев были распилены и уложены в небольшие штабеля двумя рядами вдоль просеки. Решили переждать здесь до рассвета. Осмотрев делянку, Колесова разрешила девушкам отдых до 7 часов утра.

Костров разводить не стали. Закрыв ветвями и снегом проход между двумя штабелями с наветренной стороны, умяли снег в проходе, настлали толстый слой еловых лапок и, прижавшись поплотнее одна к другой, скоро уснули. Только две дежурные, не давая заснуть друг другу, бодрствовали.

Колесову разбудили ровно в семь. Она умылась снегом, поправила обмундирование, переобулась, обошла делянку. Не обнаружив никаких тропинок

и следов, а также запаха дыма, означающего наличие поблизости жилья, она остановилась на углу просеки. По розовой полоске облаков поняла: скоро наступит рассвет. Вернувшись к группе, она приказала будить остальных.

Так как разведчицы фактически, были на территории указанного им района, Колесова решила начать изучение местности отсюда. Она послала Филатову и Морозову в сторону деревни Самошкино, сестер Суворовых — в сторону деревни Грули, а сама вместе с Беловой решила пойти на дорогу, соединяющую эти две деревни, и, если позволит обстановка, сходить на хутора. Трое остались на месте — охранять оставленное имущество.

Первыми вернулись Колесова с Беловой. Они установили, что дорога, соединяющая деревни Самошкино и Грули, занесена снегом, видимо, не используется. Побывали они и на двух хуторах у дороги. Один сожжен, второй цел, но необитаем. В доме, оказавшемся сожженным, раньше жил человек, к которому у Колесовой было письмо от сына-офицера.

Филатова и Морозова доложили, что деревня Самошкино небольшая и в ней есть местные жители; видели и немца, проезжавшего на мотоцикле. Дорога от деревни Самошкино на Грули действительно не используется, выезд из деревни на эту дорогу закрыт рогатками. В течение двух часов девушки вели наблюдение, но ничего интересного не заметили.

Зоя и Нина Суворовы сообщили о деревне Грули почти то же, что было сказано о деревне Самошкино; только Грули была наполовину меньше и немцев они не видели.

Погода изменилась: ветер утих, пошел снег, небо стало серым, мороз уменьшился. Девушки надели вещевые мешки и сумки, подтянули ремни и собрались вокруг Колесовой, ожидая команды.

— Итак, товарищи, — обратилась она к подругам,— пока мы ничего не знаем о районе нашей работы. Нужен местный житель, который мог бы рассказать, где тут немцы, сколько их и что они здесь делают. Давайте думать вместе, как найти такого человека. А сейчас пойдем на хутор — там хорошая печь, приготовим обед. Снег прикроет дым, а заодно и наши следы.

Через полчаса группа была уже около дома. Выставив охрану, принялись собирать топливо и готовить пищу.

После обеда Колесова собрала девушек.

— Сегодня мы еще раз проведем разведку. Надя Белова и Тамара Ивахонько пойдут наблюдать за деревнями Екатериновка и Чередово, я и Нина Филатова еще раз осмотрим деревню Грули. Остальным — готовить все для отдыха. Тоня Липина остается за меня. Возвращение — с наступлением темноты. Ночевать будем здесь.

Обе группы вышли по своим маршрутам. Колесова и Филатова скоро дошли до своего объекта — деревни Грули. Колесова стала внимательно наблюдать в бинокль за избой, стоявшей на отшибе, в стороне от дороги, ближе к лесу. Около дома работала женщина: замазывала чем-то раму и щели между бревнами. Иногда к ней подходил мальчик лет десяти — одиннадцати. Хлев во дворе был открыт, скотины там не было — виднелся лишь снег, наметенный ветром. Не увидела Колесова у этой избы того, кто был ей очень нужен, — дядю Ефима. Она должна была передать ему привет от дочери Кати, врача московской детской больницы.

Филатова, наблюдавшая за околицами деревни, не видела немцев ни там, ни в самой деревне.

Вернулись к месту сбора, когда уже стемнело. Белова с подругой пришли раньше. В деревнях Чередово и Екатериновка, доложили они, немцы; местных жител?й не видно. За время наблюдения в

Чередово с северного направления прошли бензозаправщик и одна крытая грузовая машина, которая, пройдя деревню, остановилась по соседству в деревне Екатериновке. Обратно машины не возвращались.

Нужно было действовать, однако сведений для составления плана действий было явно недостаточно. Следовало ускорить сбор сведений о противнике, его действиях и расположении.

 Итак, две попытки узнать что-либо от местных жителей не увенчались успехом. Майор рекомендовал еще одного человека, но он жил в 15 километрах от этого района. Можно бы сходить и туда, но потеря времени — двое-трое суток — слишком велика. Можно, конечно, устроить на дороге засаду, захватить «языка», допросить его или же ночью попытаться проникнуть в деревню и поговорить с жителями. Но Колесова не хотела обнаруживать себя раньше времени.

— Что нужно для того, чтобы победить противника? — с этим вопросом обратилась к девушкам Колесова, когда те собрались около нее.

— Нужно хорошо изучить противника. Так нас учили. Поэтому давайте определим, какой противник перед нами, с каким оружием и что здесь делает, а дальше — будем нападать. Прежде всего мы должны хорошо разведать противника в Екатериновке и Чередово. Для этого Липина, Лаврентьева и Ивахонько с рассветом начнут наблюдение за этими деревнями, старшая — Липина. Наблюдение нужно вести беспрерывно, чтобы точно выяснить, где размещены офицеры, где связь и где машины. Замечайте, девушки, по времени приезд и отъезд отдельных машин и людей, выясните систему охраны, особенно утром и вечером, время, когда будут снимать и ставить часовых. Определите место их караульного помещения. С собой возьмите по фляге горячего чая и сухой паек. Возвращение —с наступлением темноты. В случае срочной необходимости высылайте связного. Мы с Беловой и Филатовой уходим в ночную разведку с таким расчетом, чтобы до выхода Липиной вернуться. Остальные охраняют лагерь.

Колесова была довольна настроением группы, ее стремлением к активным действиям. Она чувствовала, как группа все больше сплачивается, как девушки мужают.

Около полуночи группа Колесовой вышла в сторону деревни Грули. Несмотря на метель, девушки через час с небольшим достигли того места, где были днем. Колесова хотела познакомиться с теми, кто жил сейчас в доме дяди Ефима.

Пользуясь темнотой, подошли к избе совсем близко, шагов на двадцать. В доме и вокруг все было спокойно.

Подождав минут двадцать, Колесова решила действовать. Вместе с Беловой она пошла к избе, оставив Филатову наблюдать за обстановкой. Возле калитки осталась Белова с гранатой, а Колесова подошла к окну, выходящему на дорогу, и тихо постучала в него — так, как ей советовал майор: сначала два раза, а спустя полминуты еще один раз. Прошло минуты три, никто не отвечал, она постучала еще раз, погромче. В избе послышался шорох, кто-то подошел к окну и стукнул в него один раз, после чего снова стало тихо. Колесова, сказав на ходу Беловой, чтобы та в случае опасности стучала в окно, пошла к двери, так как ее уже открывали.

 Из сеней выглянула та женщина, которую Колесова видела днем. Она молча поманила девушку рукой. Когда та вошла, женщина закрыла дверь на крючок и только после этого страдальчески проговорила:

— Мужика-то моего немцы убили...

Сказав это, она тут же заплакала, прикрыв лицо подолом юбки.

Успокоившись, хозяйка подвела Колесову к столу и усадила на скамейку.

— Пришли, окаянные, забрали корову и поросенка, а он-то, Ефим, встал в воротах, растопырил руки и кричит: «Не пущу!» А один фашист подошел да как ударит его прикладом в грудь, Ефим упал, а на другой день и помер. Вот, изверги, что делают, управы на них нет. Мужа убили, скотину всю забрали, как жить буду?