Разведчики времени
Шрифт:
Она знала, что, выходя одна на улицу, рискует. Но Остия все же не Рим. «Да и к тому же я должна себя проверить — гожусь ли я в самостоятельные разведчики?»
Марго выбралась на темную улицу, никого не потревожив. Прислонившись к прохладной стене, перевела дыхание. «Итак, вроде уйти мне удалось».
Когда глаза привыкли к темноте, у нее захватило дух от открывшегося зрелища. Небо… Оно казалось даже ближе, чем зимнее небо в Миннесоте, и все было усыпано такими потрясающе красивыми звездами, что Марго несколько минут просто смотрела, не в силах оторваться.
Каждый, хотя бы раз в жизни, должен увидеть
Под впечатлением увиденного, остро ощущая себя ничтожным комочком плоти в бесконечной вселенной, девушка побрела на пристань. Деревянные корпуса судов поскрипывали в темноте, вода тихо плескалась о борта. Ветер хлопал опущенными парусами, посвистывал в ослабленных вантах. На палубах судов, покойно отдыхавших на своих якорях, светились во тьме жаровни, выдавая присутствие ночных вахтенных.
Неподалеку от входа на длинный темный пирс Марго обнаружила уютную каменную арку и устроилась там во тьме. Издалека, с огромных соленых болот, окружавших город, мягкий весенний ветерок доносил звуки волшебного хора лягушек и насекомых. Марго вздохнула. «А ведь я сижу в этом порту, за две тысячи лет до своего рождения. Ну и что?»
Она мечтала об этой минуте всю свою жизнь. Так почему же она не чувствовала себя сейчас счастливой? Улыбка Малькольма Мура вспыхнула в ее сознании, заставив сердце затрепетать, как крылья порхающих парой бабочек. Да, Малькольм Мур — больше, чем хороший учитель. Он постепенно становился для нее хорошим другом, может быть, самым лучшим другом в ее жизни. Она была ему за это признательна, но…
Но что?
«Но где-то в самых потаенных глубинах своей души ты боишься его, вот что». И она не была абсолютно уверена, что хочет развития этой дружбы. И вот это пугало ее еще больше.
Звезды заливали серебристым сиянием бегущие к берегу волны. А вот в ее времени океан смыл до основания несколько крупнейших городов мира. Марго не понимала всей этой научной ахинеи, которую накрутили вокруг причин Происшествия. Ей было ясно одно — во что бы то ни стало надо воспользоваться открывшимся перед ней сейчас шансом. И она это сделает. Несмотря на черта, на дьявола или… Малькольма Мура. Сколько времени ей осталось? Она прикинула. в уме. Три месяца. Марго закусила губу. А может, она делает глупость, изо всех сил торопясь выучиться только для того, чтобы показать ему, что он не прав?
— Я должна! Я обязательно должна сделать это! Голос отца, злой и неразборчивый, хлестнул ее из прошлого.
— И ты будешь такой же, как она! Грязной вонючей шлюхой…
«Моя мама не была шлюхой!»
Все эти годы Марго мечтала выкрикнуть это ему в лицо. То, что она этого не сделала, возможно, спасло ей жизнь. Но это не меняло факта. Все остальные тоже так говорили: и полицейские, и репортеры. Даже приемные родители, которые забрали ее из больницы и взяли жить к себе в другой город. Даже судья, который в конце концов засадил отца в тюрьму. И Марго, стремясь полностью изменить свою жизнь, скрывая внутреннюю боль, надела для внешнего мира маску абсолютно невозмутимого человека.
Прислонившись к
А тут еще пьяница-муж, пропивающий все деньги, которые только попадали в его руки, — включая и те, которые ему удавалось выбить из жены…
И потому Марго должна была сейчас победить. Не только из-за того, что нужно было доказать отцу, что она может… «Ты будешь гордиться мною, мама. А ему я отплачу за все, что он нам сделал. Я его ненавижу! Я рада, что он умирает, поделом ему…»
Только бы не умер раньше времени. Самое страшное и единственное, чем Марго могла отомстить ему, — это доказать на деле, что она не то ничтожество, каким он ее постоянно называл. Ей надо было совершить что-то такое, чего не удавалось еще ни одной женщине в мире.
И для этого у нее оставалось всего около трех месяцев. Три месяца, чтобы убедить Кита, что она готова к самостоятельной разведке. Чтобы войти в неисследованные Врата и вернуться оттуда с победой. Три месяца. Только сейчас она осознала, насколько нереальна эта задача. Да, это так же невозможно, как сказать Киту правду о его единственном ребенке.
А улыбка Малькольма Мура, маячащая где-то на краю сознания, вдруг представилась Марго не менее опасной для ее планов, чем неумолимо тикающие часы. От мужчин нельзя было ждать ничего, кроме неприятностей. Они используют тебя, если им это удается, а когда добиваются своего, выбрасывают вон. Мужчина обязательно разрушит все твои мечты, если ты не сможешь сбежать от него раньше, чем он сшибет тебя на землю…
«Но Малькольм Мур не такой, как Билли Папандропулос. Или как мой отец». Но в общем-то все это было сейчас не важно. У нее просто нет времени для любви. Хорошо уже то, что Малькольм Мур достаточно воспитан, чтобы не обидеть ее так, как Билли Папандропулос. Правда, это было не слишком большим утешением…
…Марго осторожно прокралась по темным улицам обратно в их комнатку и съежилась под холодным одеялом на остаток ночи.
По возвращении в Рим Марго старалась сохранять бравый и независимый вид. Малькольм и не подозревал, какая буря в разбуженном девичьем сердце поднималась всякий раз, когда он улыбался ей.
Он показал девушке Марсово поле, где размещался цирк Фламиния — место проведения юбилейных состязаний. Там были также прекрасные сады, в которых молодежь могла играть и заниматься гимнастикой. В этом же районе располагалось здание Вилла Публика. В нем происходила регистрация всех свободных граждан и их имущества для правильного взимания налогов, там же набирались рекруты в римские легионы.
Посетили они и здание Септы, куда люди приходили голосовать. Были и в роскошных лавках, торгующих предметами роскоши для самых богатых. Товары туда поступали со всей громадной империи. Они побывали даже на специально отведенном на берегу Тибра месте, где римляне могли поплавать и поплескаться в прибрежном мелководье.