Разведчики
Шрифт:
—Добро! — полковник протянул руку для рукопожатия, — удачи тебе, майор!
Разведывательная рота майора Стальнова, погрузившись в БМП, двинулась к перевалу. Через два часа поступил приказ, который гласил, о немедленном возвращении. Стальнов, передав командование ротой своему заместителю капитану Азарову, с группой разведчиков ушёл в горы. На небольшом плато он приказал сержанту Пчелину построить группу.
Десять разведчиков быстро заняли места в строю. Каждый из них понимал, что предстоит что-то очень серьезное. Пчелин взглянул на своих подчиненных. Братья Тарасовы стояли в первой шеренге, во второй Потемкин и Назаров.
—Товарищ майор….
Стальнов жестом остановил Пчелина. Он взглянул на строй и подумал: «Кажется, я не ошибся, что взял команду Пчелина к себе, нет, не подведут».
Твердый и уверенный голос майора ставил задачу:
—Нам приказано скрытно подойти к перевалу, обнаружить местонахождение бандформирования, определить их численность и вести за ними наблюдение. Мы должны контролировать их действия, должны знать, где они и чем занимаются. Наша информация предотвратит внезапное нападение боевиков на нашу колонну войск. Задача осложняется тем, что у места предполагаемого нахождения противника, есть аул, который, скорее всего, нас не поддержит. Если есть аул, то по окрестностям его будут пасти скот и овец. А это, как мы все понимаем, дополнительная охрана боевиков. Ни на секунду нельзя забывать за растяжки. Если мы это не учтем, то будем обнаружены, не выполним приказ. На нас устроят облаву, а там кому как повезёт, но главное, повторяю, мы не выполним приказ, это означает, что напрасно будут гибнуть наши товарищи.
Майор помолчал, как бы проверяя себя в том, все ли он сказал, затем дал команду:
—Разойдись. Сержант Пчелин, проверить снаряжение.
На исходе вторых суток разведгруппа вышла к аулу.
Ваха вернувшись в отряд, проверил наличие своих бойцов. Он опасался за население аула. Утром взял с собой пятерых чеченцев ушел на рекогносцировку. Надо было определить место засады, пути отходов.
Дорога спускалась вниз, петляя между лесистыми сопками. Ваха зорко смотрел по сторонам. Дюжий чеченец в зеленой повязке смертника предложил:
—Смотри, командир, отличное место для засады, склоны гор отвесные, надо только посмотреть пути отхода.
—Нет, Аслан, этот участок не подходит, русские научились воевать. Наверняка это место обработают вертушки. Понесем потери.
—А мне кажется, что это место то, что нужно! — настаивал Аслан.
—Поясни!
Собеседник Вахи замялся, оглянулся на товарищей и продолжал молчать.
—Объяснить не можешь, а настаиваешь. Нет, этот участок дороги не годится, продолжим поиск.
Сопки стали положе, деревья сменились непролазным кустарником.
—Здесь я думаю, что будет лучше, легко маскироваться и есть куда уходить.
—Ваха, ты еще не смотрел, что там на верху, а уже знаешь, куда придется отходить, если появятся вертушки.
—Они точно появятся!
—Ваха ты не ответил на вопрос.
—Я здесь каждый камень знаю, жил в ауле.
Аслан опять замялся, по его лицу можно было понять, что он хочет что-то сказать, но не решается. Ваха взглянул на него и с усмешкой бросил:
—Выкладывай, а то из тебя слова сами вылезут.
Аслан секунду колебался, но внутреннее напряжение заставило говорить:
—Ваха, надо вернуться к тому месту засады, что я предлагал.
—Место мы уже выбрали, а ты не крути, говори то, что тебя мучит.
—Русские объявили амнистию, — Аслан замолчал и настороженным взглядом смотрел на Ваху.
Ваха искоса взглянул на остальных спутников и понял, что его неверное движение станет последним в его жизни.
—Ты предлагаешь сдаться?
—Я предлагаю спуститься на равнину, а там на все воля Аллаха.
—Многие уже прошли тем путем, что ты предлагаешь, теперь уже убиты или осваивают русскую тюрьму, из которой шансов выйти нет. Если не убьют русские заключенные, то подохнешь от туберкулеза. Мне ни один, ни другой путь не нравиться. Я не слышал этого разговора
—Тебе нравится, что в нашем отряде чеченцев меньше, чем разного и всякого сброда со всего мира? Кто пришёл к нам, чтобы задержать русских? Кто? Ни одного чеченца, триста человек и ни одного чеченца! До их прихода в нашем отряде тоже было больше арабов. Умные чеченцы давно спустились на равнину. Те, на ком нет крови, живут нормальной, трудной, но нормальной жизнью.
—Среди чеченцев тоже немало головорезов, что с ними думаете делать? Я тоже не ангел, и на мне много крови.
—Ты не убивал своими руками, не резал солдат, как баранов.
—Я в ответе за всех, кто такое творил в моем отряде. Мне не будет прощения у русских.
—Если ничего не делать эти шайтаны нас просо убьют. Они держатся отдельно от нас, их больше, все чаще возникают споры, готовые перейти в стрельбу.
—Поэтому ты и настаивал на том месте, ты хочешь, чтобы русские вертушки их проредили?
—Я всегда говорил, что наш командир умнее всех, улыбнулся Аслан.
—Если вы хотите сдаться русским, то уходите сейчас, я вам не помеха. Уходите.
—Э-э, командир, ты сам сказал, что можно попасть под суд, что он присудит, одному Аллаху известно.
—Вы хотите их сдать русским, чтобы заслужить помилование?
—Для начала проредить их ряды, русские умеют это делать.
—Сдаваться я не буду, мне нет прощения.
—Послушай нас, помоги нам вернуться к своим очагам. Надоело жить в лесу, как волкам.
—Вас только пятеро?
—Нет, есть еще. Ты сам знаешь, кто есть кто.
—Что будете делать со своими головорезами?
—Ты все знаешь командир.
Пчельников наблюдал за аулом, он не отрывал глаз от окуляров бинокля, но ничего подозрительного или даже интересного не заметил. В этот утренний час все было как обычно. Проснувшись, жители аула выгоняли овец на пастбище, мальчишки играли в какую-то непонятную игру. К полудню со стороны горной дороги появились шесть боевиков. Они шли никого не опасаясь, оживленно о чем-то говорили.