Разведчики
Шрифт:
Предварительно все детали предстоящей операции были обсуждены с Грозным. А о дне, на который назначен был побег, Галя должна была уведомить партизан. Сейчас она это сделает, не выходя из госпиталя.
Галя взяла стоявший на тумбочке чемоданчик, открыла его и быстро вынула вату, бинты, коробочку со шприцем и прочие медикаменты. В двойном дне оказалась портативная рация.
…Потом, облокотившись о тумбочку, Галя долго смотрела в крохотное оконце. Оно выходило на задний двор госпиталя. Высокая стена здесь была разрушена бомбой еще в то время, когда в город входили фашисты. Стену начали
Она обдумала все. В десять часов вечера санитары ужинают в дежурке. Обычно они засиживаются там долго, изрядно заправляясь спиртом. Коридоры пусты. На крыльцо они выскользнут беспрепятственно. Двор госпиталя обширен, и часовой вряд ли разглядит, что творится у неосвещенного подъезда. Только сможет ли Руднев идти? Даже с ее помощью?..
Наутро случилось неожиданное. По распоряжению Вадлера Руднева перевели на первый этаж в маленькую палату под лестницей — раньше тут была кладовка.
Единственное оконце палаты было крест-накрест забито досками.
Два немецких санитара ничего не объяснили Гале, как она ни пыталась узнать, в чем дело. Уходя, заперли дверь на ключ. Обед раненому и медсестре принесли, и снова щелкнул ключ. Врач-немец в этот день в палату не пришел.
До вечера Галя просидела около раненого, размышляя: что же произошло? Вадлер что-то заподозрил? Узнал? В ее комнате был обыск и нашли рацию? Но тогда ее арестовали бы сразу. Нет, здесь что-то другое… Что же?
Руднев лежал молча, закрыв глаза. За весь день он не сказал и слова. Галя не тревожила его — чем он мог ей помочь, рассеять ее недоумение?
С вечера в госпитале поднялась какая-то, суматоха. По коридору кто-то бегал, стуча сапогами, слышался визгливый голос Вадлера, он отдавал какие-то распоряжения.
Потом все затихло. И Галя решила действовать. Глупо сидеть, сложа руки, когда товарищи ждут. Завтра может быть поздно.
Подойдя к окну, Галя рванула доску. Та не поддалась. Тогда, схватив табурет, Галя просунула под доску ножку и потянула. Раздался треск, доска медленно отвалилась. Галя прислушалась. Было тихо.
Со второй доской справиться было легче. Тихо раскрыв окно, Галя подошла к кровати. Приподнявшись на локти, Руднев смотрел на нее широко открытыми глазами.
— Так ты действительно…
— Молчи, — перебила его Галя. — Идти сможешь? Я помогу…
Потом она и сама не могла понять, как ей удалось вытащить Руднева в окно, дотащить до стены, помочь ему перелезть. Видно, в решительные минуты, когда на карту поставлена жизнь, силы человека удесятеряются.
Галя и Руднев были уже по ту сторону стены, когда в госпитальном дворе прозвучали первые выстрелы.
Глава девятая
ДВЕ ВСТРЕЧИ
Обо всех прибывающих в Приморск офицерах начальник СД обязан был тотчас же запрашивать гестапо. Ответ на его запрос о Курте Кохе пришел очень быстро — через три дня. Обычно подобные документы он просматривал очень небрежно, больше ради проформы. На сей раз, однако, он читал их внимательно. Особенно ту часть, которая касалась пребывания Коха в Виннице. Самоуверенный,
Вот это удача! Теперь у него в руках бесценный козырь против этого Коха. «Стой, стой, — мысленно осадил себя Вадлер. — Надо подумать, что бы это могло значить, что за этим может скрываться?»
— По вашему приказанию явился, — иронически поклонился Вадлеру Курт Кох, — надеюсь, разрешите сесть.
— О да, пожалуйста, герр обер-лейтенант. Я вам не приказывал, я просил вас зайти. Моя обязанность задать вам несколько вопросов.
— К вашим услугам, — и опять последовал иронический полупоклон.
Вадлер задал несколько дежурных вопросов о прошлой службе Коха, о его родственниках и т. д. Кох отвечал небрежно, но быстро и точно.
— А теперь мы выясним одно маленькое недоразумение, происшедшее, вероятно, по вине тех, кто оформлял вам документы, — Вадлер закурил и взглянул на Коха не без торжественности, дескать, что-то ты сейчас запоешь, мигом спесь слетит с тебя.
— Задавайте ваш последний вопрос, подполковник. Право же, наша беседа затянулась.
— Скажите, господин обер-лейтенант, вы приехали к нам двадцатого, если мне не изменяет память?
— Да, ровно неделю назад.
— Так, так. А выехали из Винницы пятнадцатого — месяц неразборчив… Вероятно…
Курт Кох коротко рассмеялся. Он предвидел этот вопрос.
— Вы напрасно приберегли ваше открытие на закуску. Следовало бы разговор начать именно с него.
— О, конечно, это недоразумение. Я запрошу Винницу. Все выяснится.
— Не стоит, подполковник, никого запрашивать. Я выехал из Винницы больше месяца тому назад. Исправление в документе сделано мною.
— Но где вы были все это время?
— Этого я вам не скажу.
Вадлер оторопел от неожиданности. Такого оборота дела он не предполагал.
— Видите ли, Вадлер, — продолжал между тем Кох, — у каждого могут быть личные дела, о которых нежелательно говорить кому бы то ни было. Тем более, что ни дружба, ни продолжительное знакомство нас с вами не связывают.
— Но ведь мы на службе, обер-лейтенант! И сейчас военное время. Моя обязанность… — Вадлер уже оправился от неожиданности и чувствовал себя хозяином положения.