Разведенная помощница для генерала
Шрифт:
– А как же твой план, на случай, если я захочу уехать, и чтобы я жила поблизости?
Ренат наклонился ко мне, проникновенно заглянул в глаза и тихо спросил:
– А ты захочешь?
– Этого и ты можешь захотеть.
– Я – ни за что. От меня теперь вообще будет так просто не отделаться.
Оказывается, очень трудно отказаться от роскошных квартир, когда тебе их так настойчиво предлагают. Я не смогла.
На личном фронте тоже довольно интересно. Ренат открыто не пристает, решительных действий не проявляет, но периодически смотрит такими горячими взглядами, что можно задымиться. И то утром на кухне подойдет с чем-нибудь “помочь”, невзначай коснется руки, словно задумавшись,
Чем больше проходит дней, тем меньше жалею о принятом решении, хотя бы просто потому, что становлюсь все более грузной, неповоротливой, а Ренат при этом готов чуть ли не на руках носить и исполнять малейшие прихоти. Подушку подоткнет, одеялко заправит вкусняшку принесет. Недавно, стоило только упомянуть, что стало неудобно мыться, настойчиво рвался со мной в ванну. Не пустила. А еще любит класть руки на живот. И всегда такой восторг в его глазах, когда ему “отвечают”. Вычитал недавно про пользу классической музыки, теперь слушаем.
В один из таких вечеров классической музыки, Ренат приложил ухо к животу, не знаю, чего он там слушает, может ему малышня что-то в тайне и говорит, сам Суворов как будто и правда с ними общается, рассказывает, как тут, в этот мире здорово и интересно, чем они вместе будут заниматься, каких птичек смотреть, котейку можно будет гладить.
И вот смотрю я на такого теплого Рената, слушаю, и прям слезы наворачиваются. Рука сама собой потянулась к нему, зарылась в жесткие волосы, погладила.
Суворов поднял на меня глаза, не отрывая взгляда, поймал мою руку и нежно поцеловал ладонь, затем легкими поцелуями покрыл запястье и выше. Подтянулся и вот уже целует в губы, нежно, осторожно, словно боясь спугнуть, когда же сопротивления и возмущения с моей стороны не следует, поцелуй быстро становится пылким.
– Моя, – шепчет мне в губы Ренат в коротких перерывах между поцелуями. – Люблю тебя.
Не ответила ничего, да и Суворов ответа и не требовал, но с этого момента наше общение стало гораздо нежнее и доверительнее. Как с каждым днем на улице постепенно становилось теплее, так и у нас. Ренат начал рассказывать и делиться о себе, о том, что вряд ли когда-нибудь рассказал чужому человеку. Поведал про непростое общение с отцом, какие напряженные отношения были в семье, ранний уход матери. Это все тоже было его кирпичиками циничного отношения к браку, которых стало только больше после неудавшихся отношений с Камиллой. Со мной, по его признанию, ему изначально было комфортно, оказывается дала ему в те новогодние дни ощущение дома, тепла, очага. А еще поделился, что видите ли, восхищался и одновременно бесился из-за моей слишком спокойной реакции на расставания. Еле сдерживался, о-очень хотел вывести меня на эмоции, но стойко держался, потому что понимал, что если все-таки выведет, то и сам сорвется, зацелует и неизвестно, во что все дальше выльется. Во время этих признаний очень захотелось стукнуть Рената. А уж когда он покаялся, что в Новый год заказал мне в качестве подарка ребенка к следующему празднику… Суворову пришлось скрываться, а потом я порывалась съехать куда подальше, но поймал, остановил, задобрил. А я еще, главное думала, как он так спокойно и быстро уверовал в факт своего отцовства, а оно вон оно как. Из оправданий Рената:
– Я у тебя тогда спросил, ты была согласна и очень даже за. Я и сам не понял, что на меня тогда нашло. Проникся атмосферой семейного праздника.
– Но ты ведь понял на следующий день, что я ничего не помню!
– Ну, все равно уже было поздно. Потому уже понял,
– Гр-р!
– Не рычи. Я достаю мороженое. Вот не было бы того моего порыва, и малышей бы мы сейчас не ждали, это разве хорошо? Ай, да не бей меня, я все понял.
Среди новых традиций появилась еще одна. Суворов стабильно, с частотой примерно раз в неделю, стал делать мне предложение. Иногда в шутку, иногда словно невзначай, а иногда и очень серьезно, с подробными аргументами, почему это обязательно стоит сделать. Не соглашаюсь. Если Ренат пошел на попятную, то я в этот самый брак вообще не хочу.
Однажды, в солнечный теплый день сидя на летней веранде кафе, отмечали первый учебный день Дианы в новом учебном году. Ренат с Дианой успели покататься на роликах, пока я за столиком неспешно потягивала чай и лениво изучала книгу об уходе за младенцами. Вот только-только они вернулись за столик, уставшие, довольные, веселые, спорят, кто лучше катается, первым делом заказали мороженое, и теперь пытаются подключить меня в свой спор, но я с ухмылкой держу нейтралитет.
– Кстати, – Ренат бросил на меня хитрый взгляд. – Что там насчет свадьбы?
Он опять!
– Да, теть Ань, – оживилась Диана. – Ну соглашайся. Так здорово будет!
С прищуром, подозрительно посмотрела на девочку.
– А ты почему меня уговариваешь? Папа подговорил?
– Не-ет.
– Что он пообещал?
– Собаку, – повинно опуская голову, признается Диана, но сразу же поднимает на меня хитрющие глаза. – Теть Ань, ты же тоже любишь собак. Соглашайся. У Юльки, ее Мальта вот-вот ощениться. Я смогу выбрать щенка и каждый день ходить его навещать. Юля мне покажет, как воспитывать собаку. Анечка, ну пожалуйста!
Очарованию ребенка трудно противостоять, а я на детское обаяние в последнее время стала особенно чувствительна, но все равно отрицательно качаю головой и чуть отодвигаюсь назад, демонстрируя огромный живот.
– Куда мне сейчас замуж? Не невеста, а плюшка. Только народ смешить, – ага, заметно так, что брак по залету.
– Ничего подобного, – возражает Суворов. – Какое тут веселье. На меня все сотрудники компании, когда ты в декрет уходила, знаешь, как убийственно-осуждающе смотрели? Даже Жанна с Сашей, хотя они прекрасно в курсе, что это ты отказываешься, а не я бегаю от ответственности. Родственники то и дело названивают, с вопросами.
– Ой, все, – весело фыркая, отмахиваюсь от Рената и аккуратно поднимаюсь, а то засиделась, да и спину потягивает.
– Теть Ань, а у тебя тут кровь.
Оглядываюсь на стул, а на сиденье и правда кровь. Я еще подумать ничего не успела, а Ренат вдруг резко изменился в лице.
– Ань, сюда пересядь, – Суворов встает и сажает меня на стул. Хватает телефон и кому-то набирает. – Болит что-нибудь?
– Да не то чтобы… ты кому звонишь?
– Твоему врачу. Сейчас поедем к ней.
– Думаешь… что-то серьезное?
– Думаю, все хорошо, – чеканит Ренат внешне остается спокойным, но взгляд напряженный.
Минуту занимает разговор Суворова с врачом.
– Сейчас заедем к Валентине Андреевне, она тебя посмотрит.
Диану вскоре завезли домой, я зашла переодеться. Кровь больше не идет, но это и правда было пугающе. С собой ничего не беру. Для родов еще рановато на мой взгляд. Пока едем, то и дело ерзаю, а Ренат кидает на меня тревожные взгляды и уточняет, болит ли что-то. А у меня не то чтобы болит, но потягивает периодически, к моменту, как приехали, тянуть стало прям ощутимо, но мне не страшно, Ренат тревожится за нас двоих, хоть и старается этого не показывать.