Разведывательно-диверсионная группа. Братишки
Шрифт:
– Медведь, их же там убивают сейчас!
– Кипятился Гриб.
– Слышишь ты меня! Братишек наших убивают!
– Замолчи, сержант, самому тошно… - Медведь вслушивался в звуки боя.
Вот, только что, экономные, в два-три патрона, очереди автоматов:
«…Это наши!..» - Пронеслась мысль.
И сразу же длиннющая очередь крупнокалиберного ДШК и, в полный рожок, «калашей»:
«…С-суки! Долбят, не стесняясь!..».
Вдруг, почти неуловимый в этой какофонии звуков, одиночный выстрел и очередь
«…Рашидушка, молодчага - заткнул-таки ДШК, да и Сема трудится на совесть…»
И вдруг, резкий, воющий взрыв МОНки, и второй:
«…Хреново, бля, хреново! Ежик никогда не ставил растяжки дальше ста-ста пятидесяти метров… Что ж вы их так подпустили-то близко, Бах? Ведь не дадут же уйти!..» -…Слышал, ты слышал, «кусок», бля! Там МОНки рванули!!!
– Гриб орал прямо в лицо Игоря.
– У них метров сто осталось! Их же там прямо сейчас убивают, а ты тут сидишь на жопе, прапор, мать твою! Дай я пойду! Сам! И АГС на себе выволоку! Да делай же что-то, не сиди придурком!
– Молчать!!!
– Медведь схватил сержанта за грудки и рванул на себя.
– Мол-чать, истеричка!..
Он практически прошипел последнее слово.
– На тебя же «желторотые» смотрят!.. Подбери сопли, сержант! Ты же со мной все свои полтора года отвоевал, и это я тебя всему научил! Так?
Игорь бешенными глазами смотрел прямо в лицо сержанта.
– Так?!
– Встряхнул сержанта Медведь.
– Так.
– И то, что я Рашиду уже один раз жизнью обязан, знаешь?
– Знаю!
– Вскрикнул Гриб.
– Молчать! Я сказал!.. Ты же разведчик, спецназа ВДВ! Или баба?!
Миша дернулся, было, но, вырваться из стальных рук Медведя удавалось немногим, и после Гриба.
– Замри!
– Пророкотал Медведь в самое ухо.
– Замри! И слушай! Вспомни, чему тебя учил «дядя Медведь», и почему ты с этой войны поедешь домой не в «цинке»…Слушай!..
Медведь разжал пальцы и его «И.О.» опустился на ближайший камень.
Бой на склоне почти закончился, переместившись выше на несколько сот метров. Редкие одиночные выстрелы сопровождались десятисекундным всплеском автоматных очередей…
Внезапно заговорила рация:
– «Путник», «Путник»!
– «Путник» на приеме!
– Ответил Игорь.
– Это Бурят…
– Игнат! Что там у вас, говори!
– Зеля и Ежик - «двухсотые»… Зеля сразу, а Еж на своем «сюрпризе» - ему не дали уйти… Сема со мной… - Было слышно, что Бурят еле ворочает языком.
– Он уже почти «дошел» - в грудь на вылет… Бах уводит «чюрок» в горы, а нам приказал схорониться…
– Бурят! Бурят! Ты сам-то как! В норме?!
– В норме… Только копыта мне отстрелили, оба… И нас нашли…
– Игнат, не дури!
– Игорь знал этого «представителя малых народностей».
– Мы с Семой решили в плен не ходить… Все, командир, мы отваливаем в самоволку… Отбой!..
Игорь тупо смотрел на микрофон радиостанции.
И в этот момент…
Где-то, на этом проклятом склоне, мощно рванул взрыв…
– Все… - Прошептал он.
– Спите с миром, братья…
А Гриб плакал. Горько и беззвучно. И по волевому квадратному подбородку стекала струйка крови из прокушенной губы - «салажата» не должны видеть редкую слабость командира…
На склоны проклятого Гиндукуша стремительно падали сумерки.
«…Все… Не успели винтокрылые, или не нашли… - Думал Медведь.
– Теперь самое главное дотянуть до дня - там полегче будет. Если не вырежут нас всех тут как баранов за ночь… И связь! Теперь на связь!..»
– «Гнездо», «Гнездо», ответь «Путнику»! «Гнездо» вызывает «Путник»…
– «Гнездо» «Путнику»!
– Медведь на связи.
И тут же родной, знакомый голос:
– Гора. Слушаю тебя «Путник»!
– «Пропеллеры» не получил!
– Эти мудаки вас не нашли!
– Не удивительно…
– Обстановка?
– Я потерял «Глаз»… Может только один Бах и выскочит, если повезет…
– Мать твою… - Дзюба оценивал ситуацию несколько десятков секунд.
– Что у тебя?
– Я тяжелый - есть «груз», и «200» и «300»…
– Продержишься до утра?
– Как повезет… …Та ночь была для десантников очень длинной… …Пыль медленно оседала на серые от усталости лица разведчиков. А за стеной дувала медленно отдалялся по склону вой раненых моджахедов…
И еще…
Где-то очень далеко отсюда рождалось утро - далекие горные пики только-только начали золотить свои верхушки.
«…Отбились, Слава Богу… - Подумал устало Игорь.
– Теперь уже и до утра не далеко… А там и «летуны» подтянутся… Скорее бы…»
– Гриб!
– Позвал он сержанта и не получил ответа.
– Гриб!
Тишину нарушали только приглушенные стоны раненых.
– Кто видел сержанта Белого?
– Игорь задал вопрос в никуда.
– На той стороне кишлака был, где «духи» прорвались… - Тихо ответил кто-то.
Не дожидаясь продолжения, Медведь валкой трусцой припустил к тому злополучному месту…
Здесь царил хаос, бедлам, Содом и Гоморра…
То тут, то там встречались безобразные трупы моджахедов с разбитыми головами или разодранными в кровавые клочья халатами - накал страстей у десантников дошел до такого градуса, что со своими врагами они уже не церемонились, стреляя в упор или попросту разбивая головы, словно гнилые арбузы, тем, что попадало под руку.
«…Жажда жизни - сильней…»