Разведывательно-диверсионная группа. «Док»
Шрифт:
— Все будет нормально, лейтенант! Конец связи!
Он положил переговорник на камень, взял в руки зеленый проводок, протянутый ими от мин, и посмотрел на Кота:
— Ну что, земеля, повоюем? Ты обижался на взводного, что он тебе только час на «развлечения» выделил, так вот тебе еще три, чтобы не заскучал!
Константин только улыбнулся в ответ:
— Нормально!!! Вот теперь оторвемся на полную катушку! — Он белозубо осклабился. — Сегодня «дедушки» Советской Армии тряхнут стариной!
— Эт точно, Котяра!.. Главное только, чтобы старина не отвалился, когда им трясти будешь!!! — улыбнулся Мишка в ответ…
— Не отвалится! — ответил Константин и передернул затвор «ПКМа», досылая патрон в патронник, и вдруг произнес: — А ослика жалко! Ни за что животина погибла…
— Только не плачь! — Мишка хлопнул друга по плечу. — А то получится, как в «Кавказской пленнице»: «Ты чего плачешь?» — «Птичку жалко!»
— И ее тоже! А за животину, невинно убиенную, они мне, суки, ответят по полной программе! Падлы бородатые!..
Те двадцать боевиков, что вышли из Ингарака, добрались до перевала раньше своих товарищей, шедших туда же с противоположной стороны хребта. Минут на десять раньше…
Мертвого осла с развороченными взрывом внутренностями, такого же обезображенного осколками «духа» и разорванный мешок с наркотиком, лежавшим тут же, они заметили издалека. И загалдели, как торговки на одесском Привозе…
Гвалт поднялся такой, словно у них, у каждого, отобрали самое ценное в жизни… И уже не разбирая дороги, они ринулись к плотным целлофановым пакетам, валявшимся среди камней в «творческом беспорядке»…
Два десятка человек сгрудились довольно плотной толпой, когда…
Б-бу-бух!
Полыхнуло ярко-оранжевое пламя взрыва прямо в руках одного из «духов» — «эфка», освобожденная от предохранительной чеки, лежала под одним из пакетов, и его нужно было только поднять… Вот его и подняли…
И понеслось…
П-пух! П-пух! П-пух! П-пух!
Взорвались вышибные заряды «лягушек», и четыре металлических цилиндра подлетели над землей на метр…
Все двадцать боевиков оказались внутри этого смертельного квадрата… И уж они-то точно знали, что происходит вокруг них…
— Аллах акбар! — только и успел прокричать один из «духов».
Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х! Д-ду-дух-х!..
Четыре «лягушки» буквально скосили всех, нашпиговывая от коленей до лба металлическими цилиндриками…
— Ух-ух-ух-ух-ух-ух! — проговорило горное эхо.
И наступила тишина…
— Что-то так воевать даже скучно… — произнес в звенящей тишине Кот. — Ни разу не выстрелили, а два десятка «духов» «удвухсотили»…
— Настреляешься еще! — сказал Мишка, поглядывая через бойницу на дорогу, по ту сторону перевала. — Вон те, из Дайлакора… Их уже на «фу-фу» не возьмешь!.. Вишь, как разбежались по сторонам!
Отряд боевиков, который двигался из «родового гнезда» Хармамада, рассыпался по склону, как горох из дырявого мешка, и теперь афганцы, перебегая от камня к камню, напрочь позабыв о прежней беззаботности, медленно продвигались вверх… И только теперь, с высоты гнезда, стало видно, что эти басурмане имеют боевой опыт, и воевать с ними придется всерьез…
— Щас я их причешу маленько… — проговорил Кот и припал к пулемету.
— Отставить! — скомандовал громким шепотом Док.
— Ты чего, Миха? — удивился пулеметчик.
— Далеко! Метров пятьсот, не меньше! Такими темпами они эти «полкило» будут идти еще минут двадцать, а время сейчас играет на нас… Так что… Подождем!
— Сколько ждать-то?
— Пока не будешь уверен, что можешь добросить до них «эфку»! Пульнем по парочке, потом и постреляешь… Якши, бача? [24]
— Якши, Док… — ответил Кот и замер у своего «ПКМа». — Подождем…
И в этот момент они услышали взрывы гранат и звуки далекого боя…
«Это наши! — подумал Мишка. — Только что-то рано лейтенант начал! Неужели не мог еще немного время потянуть?!! Хотя… Если Хармамад слышал взрывы и решил пойти на перевал всем отрядом, то тогда понятно — Лешка будет отвлекать его внимание, а потом, как и говорил, потянет его за собой, в долину…»
24
Понятно, юноша? (фарси).
— Наши? — спросил Кот.
— Ник… Он уводит основной отряд…
— А эти? Если услышат, то обязательно ломанутся на подмогу!
— За гребнем услышать не должны — горы звуки отражают, а когда доберутся до перевала, то тут их уже мы с тобой встретим…
— Их нельзя пропустить, земеля… Иначе нашим пацанам совсем грустно будет, а до рассвета еще часа три…
— Не пропустим, Кот, не имеем права.
Звуки боя в долине удалялись, и его уже почти не было слышно — лейтенант «связал руки» «генералу» основательно, а двое отчаянных разведчиков, которые словно орлы сидели в «гнезде» над перевалом, ждали своего часа…
Отряд моджахедов, кравшийся все это время к перевалу по склону, наконец-то осмелел, не встречая на своем пути никакого сопротивления, и «духи» поднялись в полный рост и даже стали громко и гортанно переговариваться между собой…
До седловины им оставалось пройти еще метров сто, а может, и меньше, когда Док толкнул в плечо своего товарища:
— Ну что, боец? Подкинем «духам» ранний фруктовый завтрак, чтобы жизнь малиной не казалась? Начали?
— Наконец-то! — выдохнул Кот и привстал на одно колено. — Понеслась звезда по кочкам!
Металлические усики на чеках четырех гранат уже давно были разогнуты, оставалось только дернуть за колечко и бросить шестисотграммовую чугунную железку подальше на склон.
Что Док и сделал:
— Дерни за колечко, голова и отвалится!
Они метнули гранаты одновременно, и тут же вслед за первой парой «эфок» полетела вторая…
Яйцеобразные «лимонки» описали красивую плавную дугу и плюхнулись прямо под ноги поднимавшихся по склону «духов»…
— Б-бух! Б-бух! — рванула первая пара, озаряя пламенем взрыва камни.