Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец»
Шрифт:
Было видно, что Индеец с сожалением вспоминает те годы:
– Пошли разговорчики о демократии... И народ уже готов был ее взять! А вот что с ней делать – никто толком не знал!.. – говорил Индеец. – Вот и стали появляться всякие «объединения» и «группировки»... Самое аполитичное было движение панков... Эти дауны появились сначала в среде ленинградской молодежи, но там хоть «культурная столица»... А вот в Москве этот процесс носил более беспорядочный и уродливый характер.
– Помню я этих полудурков! – проговорил Док. – Так и хотелось в рожу плюнуть да пинков под зад надавать...
– И не тебе одному! – подтвердил Индеец. – Их «прессовали» и комсомольцы, и милиция, а потом появились и «народные мстители» – «люберы»!.. Да только от этого прессинга стало еще хуже – это привело к слиянию панков и рокеров и сформировало новые – «панкхардкор» и «киберпанк» – стили, с первыми разноцветными «ирокезами» на невменяемых головах носителей... К середине 80-х, как раз тогда, когда я и начал служить в милиции, вместе с плодами массовой безработицы ряды этого направления пополняли все новые отвязные.
– В общем, времечко тебе досталось то еще! – подвел итог Филин.
– Да уж... Разгульная вольница... Кого только не приходилось ловить! – усмехнулся Артур. – И панков, попугаев этих крашеных, и «рокеров», которые все в цепях да заклепках ходили... И «люберов», которые специально приезжали в Москву, чтобы отловить этих «говнопанков» и «рокеров» да по рылу им настучать. А ко всем остальным радостям добавились еще и толпы всяческих «лохотронщиков» и «наперсточников», которые кидали простых людей на деньги без зазрения совести! Наши машины с экипажами ПМГ практически не стояли на месте – постоянно в патрулировании, в движении...
– Артур, а ты не отвлекся? – спросил его Док. – О том, какие тогда годы были, мы все знаем! Не так давно это было – всего-то десяток лет прошло... А подожди!.. Так это ты в Бурденке лежал после того самого случая?..
Артур только улыбнулся грустно:
– Вот именно к нему я и подбираюсь. А началось все еще летом 84-го... На день Войск Дяди Васи...
2 августа 1984 г. Москва. День ВДВ...
«...Я не за них свою кровь проливал, братишка!..»
...В этот день, уже традиционно, вся московская милиция «стояла на ушах» – по городу бродили в пьяном экстазе молодые парни в голубых беретах, обозначающих их причастность к армейской элите.
В этот день Москва замерла...
Вернее, ее жители... Они старались не выходить на улицу лишний раз, а ближе к вечеру все вообще словно попрятались... Город будто вымер... Исчезли куда-то даже пешие милицейские патрули и «дружинники»!.. По пустынному городу, с включенными синими мигалками, разъезжали в основном патрульные машины ПМГ...
Но город тем не менее гудел!..
По улицам слонялись толпы полупьяных 20– 25-летних пацанов с голубыми беретами на головах, одетых в тельняшки-маечки или странную форму песочного цвета, со множеством накладных карманов... И на груди почти у каждого из этих гуляк поблескивали еще совсем новенькие, не потертые с годами, государственные боевые награды!.. Чаще всего это были медали «За боевые заслуги» или «За отвагу», но встречались порой и ордена – Красной Звезды, Красного Знамени и даже ордена Ленина...
И, что было совсем уж удивительно, в этот день в Москве, среди всех прочих наград, на груди некоторых молодых парней «засветилось» даже несколько Золотых Звезд Героев Советского Союза!..
А еще...
Еще среди этих парней было много таких, у которых недоставало одной руки или ноги, а кое у кого и двух... Молодые инвалиды в военной форме, с лихо заломленными на затылок небесно-голубыми беретами, с орденами на груди, они улыбались белозубыми улыбками. Наверное, они были счастливы среди таких же, как и они сами, молодых ветеранов! Потому что хотя бы сегодня, раз в году, они опять были «в своей тарелке»...
И было за этот день набито несколько десятков физиономий, в основном военных патрулей и милицейских, на ВДНХ и в ЦПКиО им. Горького, за то, что те рискнули обозвать этих парней бессовестными ворами, укравшими столь высокие награды у своих дедушек... Десантники... Они не могли стерпеть такой обиды.
...В конце концов дело закончилось тем, что Москву на один день «отдали» десантникам...
Хотя, если быть до конца откровенными, власти города попросту капитулировали и «бежали» перед «наступавшими» Войсками Дяди Васи... Да и не знали они еще тогда, как поступать с этими молодыми, но уже орденоносными ветеранами! Ведь, по сути, они ничего плохого-то и не делали! Просто купались в фонтанах парков, ликовали, что остались живы, пройдя мясорубку Афгана, радовались встречам с «братишками», немного выпивали, как это положено русским людям, и наказывали оплеухами «правдолюбцев», никогда не слышавших об Афганской войне... И что? Пересажать их всех за это на пятнадцать суток «за нарушение общественного порядка»? А где взять столько «обезьянников» по районным отделениям милиции? А где взять столько милиционеров, чтобы они могли закрутить руки этим парням? За пять с половиной лет этих молодых и полных сил ветеранов накопилось столько, что... В этот день по Москве гулял не один воздушно-десантный полк, и все эти парни были настолько дружны, что «зацепи» одного, рядом с ним тут же появлялось полтора-два десятка боевых «братишек»... Научила война парней стоять друг за друга в трудную минуту! Ой, как научила!..
...А потом наступил вечер, и десантники разбрелись допивать «недопитое»... Кто домой, а кто и в ресторан, у кого на это были средства...
Но основная масса «Голубых беретов» заполонила кафе и бары со средней и «ниже среднего» ценой, где можно было купить обыкновенного пива и самой обыкновенной «Столичной» безо всяких там заграничных изысков.
...Но были и такие, которые, «взгревшись до невозможности», пошли в городские парки, чтобы найти себе приключения...
...23.40 РМ...
– Пш-ш-ш-ш! – прохрипела рация в милицейском «жигуленке» и выдала голос оператора: – Всем экипажам ПМГ, находящимся в районе парка Горького! Поступила информация, что в парке у фонтана происходит массовая драка! Всем экипажам, находящимся в этом районе, срочно прибыть на место!
– Я – «Памир-24»! – Артур схватил микрофон рации. – Вызов принял! Выдвигаемся!
Он бросил микрофон на сиденье и посмотрел на своего брата, сидевшего за рулем:
– Десантура кого-то плющит?