Разведывательно-диверсионная группа. Кэт
Шрифт:
– Мартин.
– Я здесь, месье капрал.
– Вижу... И слышу... Расскажи Стару все то, что рассказал мне. И не растягивай слишком долго – говори только суть...
...– Угу-м... И что же это у нас тут за любитель Игорехи Скляра образовался, а? Как думаешь, капитан?
– Жду твоего мнения, Паша...
– Наш – определенно...
– Это мы уже знаем.
– Наш с тобой ровесник. Плюс-минус год-полтора от силы.
– «Комарово»?
– Точно, кэп!.. И из «гусей», но не наших...
– Тоже понятно!
– ...А раз не из наших, тогда это должен быть тертый «мальчик».
– Да уж, майор... Попасть мимо легиона в Африку!.. Кадровый, «афганец»?
– Определенно... И не ниже капитана... Дела-а...
– С «братишкой» воевать не хотелось бы – свой все же... Как думаешь?
– Думаю – он с нами тоже воевать не намерен...
– «Комарово» в дозоре?.. Я уже думал об этом, Паша... А если бы в группе не было ни одного русского?
– А вот это тоже «запятая» – он знает, что в легионе тридцать процентов наших...
– Будем брать... – Кондор принял решение. – Мы вдвоем – других к этому «дозорному» подпускать нельзя.
– Я – «за», капитан...
– Коммандеру группы никак не можна ийть! – подал голос Вайпер. – На то ешчь други вуйки – стрелки!
Кондор обернулся к этому горячему поляку и посмотрел в самые зрачки:
– Ты прав, Збигнев... Конечно, прав!..
Обращение по имени к своему подчиненному в боевой обстановке предполагает уже нечто другое, чем просто подчинение приказу, – здесь начинают рождаться более тонкие доверительные отношения – так рождается боевое братство. А если к тому же командир еще и объясняет свои действия (что в любой армии мира считается нонсенсом по уставу, но тем не менее имеет место сплошь и рядом), то солдат невольно чувствует себя виновным в непонимании и проникается еще большим доверием. Суровая проза войны... Хотя... В этот раз Кондор сделал это не специально, а скорее по старой привычке, сложившейся еще в бытность его в «Витязе» – все тринадцать человек его отдельной РДГ были «сверчками» и по большей части сами учили своего командира премудростям службы «на пике»...
– Только вот в чем закавыка... Этот дозорный знает скорее всего, что мы здесь, и почти наверняка видел Гота...
Кондор намеренно перешел на английский язык для того, чтобы его понимали почти все (за исключением Гранда, не знавшего никаких языков, кроме родного русского). А потому и заметил движение Мартина, дернувшего головой в возмущении.
– Да, Гот! Я почти уверен в этом!.. Да... Он пел старенькую русскую песенку для нас, предполагая, что найдутся и земляки, – это первое. А второе – он, думается мне, специально дал нам понять, что «ломать» его не следует... И есть третий момент – если бы среди нас не обнаружилось ни одного русского, он просто поднял бы тревогу. Это ясно?
Вайпер кивнул головой.
– Если этот дозорный именно таков, как мы предположили со Старом, то взять его будет совсем непросто, а уж не «своим» он просто не дастся – либо положит всех, либо сам ляжет. «Школа» у нас после Афгана другая, а там офицеры попадали в плен только в бессознательном состоянии, да и то крайне редко – все равно не жилец, да еще и издеваться будут изощренно... Вон, у Стара спроси – он не даст соврать...
Бывший майор-разведчик только кивнул головой.
– Russian crazy soldiers, – с истинно самурайским спокойствием произнес Кито.
– То есть так, панове!.. Вы все болезны тем Афганистаном... А ежли мамет место западенца?
– Если это засада, Збигнев, тогда ты, как второй снайпер в группе Кондора и как бывший майор, примешь командование и будешь продолжать спасательную операцию! Ясно?
– Crazy, – вынес свой вердикт и Гот.
– Ну и ладно! – согласился Стар. – Не впервой...
– Займете позиции и будете прикрывать – нам нужен этот «язык»... Расставляй людей, пся крев! – Ален улыбнулся, пытаясь приподнять настроение Вайперу, а сам уже накачивал себя мысленно на предстоящий демарш. – Пока не вернусь – ты «пан коммандер».
– Будже зробим! – улыбнулся в ответ неугомонный поляк. – Алеж... Бардзо прашем на возвернення пана Кондора!..
– То так и будет, пан Вайпер!..
...Проползти по-пластунски триста метров в джунглях – надо иметь недюжинную силу воли. И дело даже не в несусветной растительной паутине, которая буквально засасывает такого «пластуна» в свои объятия ничуть не слабее хорошей сибирской трясины – это-то как раз ерунда! Ну «побарахтаешься» ты в этой травке не десять минут, а, скажем, сорок. Дело в другом – в «местных жителях». А их, как оказалось, здесь, в самом «нижнем ярусе», превеликое множество... И все с какой-то «безбашенной» агрессией относятся к такому несанкционированному вторжению в свои пенаты. И каждая, даже самая мелкая, шмакодявка рассматривает твой нос, губы или глаз, не говоря уже просто о коже – тут раздолье для более крупных жителей. И лезут же, заразы, толпами и в ноздри, и в рот, и в глаза... Вот где настоящий полигон для воспитания в спецназовском разведчике силы воли. Нет, не стерпеть все это – это-то как раз фигня! Не чихнуть на весь лес, не поперхнуться какой-то наглой гадостью и не зайтись кашлем или просто не начать матюгаться на пол-Африки – вот в чем проблема!..
Кондор, когда начинал чувствовать, что рот уже полон всяческой кровососущей мерзостью, попросту растирал все это месиво языком по небу и глотал: «Нормальный живой протеин – меньше НЗ израсходую»... Тех, что «собирали дружескую вечеринку» в носу, попросту давил, сжимая ноздри пальцами и наблюдая, как из носа вытекает кроваво-коричневая, с останками тиранов, густая сопля... А глаза и того проще – протирал кулаком, размазывая насосавшихся его кровью гаденышей по своему лицу...
Это был его, Кондора, самый первый раз, когда триста метров до будущего «языка» показались ему трехкилометровым участком «спецполосы препятствий». Самый первый!.. Знал бы он тогда, что это просто детский лепет на лужайке по сравнению с тем, что пришлось пройти потом, не материл бы на все коленца такую «мягкую» Африку...
...«Так. Ну, вот и наш дозорный... – произнес мысленно Кондор, разглядывая предполагаемую цель своего ползучего „путешествия“. – Посмотрим, что же ты за гусь...»
Ален улыбнулся своему невольному каламбуру. Действительно, получилось очень двусмысленно – с одной стороны, так по-русски обращаются к неизвестному тебе человеку, пытаясь понять, кто он такой, а с другой стороны... Кто такой «Дикий гусь» – известно любому военному человеку...
«...Постарше меня будет. Лет тридцать пять, не меньше, – значит, точно за Речкой побывал... И наверняка в разведке – что-то слышит, но спокоен и уверен в себе, хоть и напрягся. С первого раза и не заметишь, хотя и не маскируется специально, а мог бы. Значит? Ждет нас!.. А пушечку свою держит все же под рукой, да и все остальное... – Андрей рассмотрел американскую „М-16“ и несколько легких наступательных гранат, типа наших „РГД-5“, лежавших в непосредственной близости на траве. – А ведь этот дядя и пальнет, не задумываясь, причем скорее всего по-македонски – от бедра да на звук... Школа, чувствуется, есть... Его бы отвлечь на секунду! Может, Стар что придумает?! Ему-то „прыгать“ совсем не с руки – прямо на ствол и приземлится. Ну же, Паша! Время жмет!..»
Кондор лежал в трех метрах за спиной дозорного, немного сместившись к его левой руке. (На 210 градусов, как сказал бы человек военный.)
И это тоже была маленькая военная хитрость, которую он проделывал, не задумываясь, на одном рефлексе, единожды и навсегда вбитом в его подсознание инструкторами Отряда. Да просто все до безобразия, только люди гражданские на такие вещи никогда не обращают внимания – им не приходится выживать, используя доли секунд. Опытный солдат, конечно же, может стрелять равноценно с обеих рук, но... Все же более привычно с правой – левшей, как известно, много меньше. И если у него всего одна «пушка», то хвататься он за нее будет именно правой рукой. И если на такого вояку попробовать напасть внезапно с правой стороны, то есть хороший шанс нарваться на отточенную годами реакцию и пулю в брюхе – 50 на 50. А вот если слева, то ему еще надо время развернуться – полсекунды или даже целая, за которую ты уже приземлишься на его голову, – тут уж 80 на 20, никак не меньше! Нет, бывают, конечно же, и исключения, но... Разведчик – на то и разведчик, а уж тем более диверсант (!), чтобы не бросаться сломя голову, а потерпеть еще десяток минут кровососущих гадов, но сообразить, что же за «крендель» попался на твоем пути.