Разведывательно-диверсионная группа. Медведь
Шрифт:
– Надень «броник», Игорь, не шути с Костлявой! – проговорил Гриб.
– Я не олимпийский чемпион по поднятию тяжестей – только один «АГС» полсотни кило, а нам еще на горку корячиться, мать ее… Ничего, проскочим! Ну что, Цыба, готов?
– Як пiонер… Завжди!
– Тогда пошли… Выведи «салабонов», Миша, как брата прошу. – Он еще раз взглянул в бледное, измученное лицо сержанта и махнул Цыбульскому, уводя того за собой.
…Когда утро пришло в этот забытый и наверняка проклятый Богом кишлак, Медведь и Цыбуля повалились от усталости на камни кряжа, нависавшего над дувалом.
– Время? – прохрипел Игорь.
Поднять руку сил не осталось, и Цыбуля просто повернул голову в сторону руки Медведя:
– 7.15 на твоих.
– Из дувала выходили в 5.05. Много. Много времени потеряли. Можно было бы и побыстрее.
– Ага, можно… На «вертушке»… А если под зад подложить десяток «эфок» да чеки повыдергивать, так совсем быстро – четыре секунды, и ты здесь. Кусками, правда, но это не главное.
– Хорош болтать, «младшой», солнце высоко, а нам еще позицию готовить.
Они установили гранатомет, оборудовав с грехом пополам позицию, и нашли место для «РПК». Все… Больше ничего эти двое сделать не успели – где-то, пока еще очень далеко, послышался рокот винтов – спасительные «вертушки» шли на радиомаяк разведчиков. То же самое поняли и афганцы и «зашевелились» – ах, как они не хотели, чтобы их добычу вырвали практически из зубов.
Это был последний, отчаянный штурм.
«Духи» бежали к дувалу в полный рост, поливая «огнем» из всех стволов и горланя что-то несусветное так, что волосы вставали дыбом. Психическая атака… Практически такая же, как и меньше суток назад. Только тогда штурмовали разведчики, и у них получилось. Наверное, «духи» ее вспомнили и подумали, что во второй раз тоже получится…
– Хренушки вам, воины Ислама! – Игорь прильнул к прицелу «АГСа», сверившись в последний раз, и оттянул трос затвора – он был готов. – Не канает ваша песня… Цыба! Как дойдут до камня – начинаем!
Метрах в двухстах от дувала высился огромный валун, эдакое естественное укрытие для пяти-шести человек.
Рев винтов нарастал, и «духи» побежали быстрее.
– Начали, «младшой»! – скомандовал Медведь и открыл огонь.
– Дук-дук-дук-дук! – отработал «АГС», подпрыгивая, словно дурной козел.
Последние разрывы гранат легли далеко от «духов». Ему бы вкопать сошки станка или хотя бы притоптать в землю, да где же ее тут было взять… Шипастые лапы станка скользили по камням при каждом выстреле, и изменить что-либо уже не было времени.
Игорь подхватил гранатомет и с грохотом опустил на первоначальное место.
– Давай, Цыба, отсекай придурков!
– Смотри, «кусок», а Грибок-то наш какой молодчага! – Цыбульский перекричал собственный пулемет.
Со стены дувала по афганцам мощно и умело работал трофейный «ПКМ». За ним, не сгибаясь, стоял стрелок, белый из-за покрывавших его бинтов. Словно мумия прибыла из Египта, чтобы повоевать. Эту мумию поддерживало около десятка злобных автоматов.
– Пригнись, придурок! – проорал Медведь, хотя на таком расстоянии да сквозь грохот боя это было бесполезно – он и себя-то еле слышал.
– Не может он – «скворечник» в спине не дает…
Удивительно, но этой горстке удалось сделать невозможное – они зажали атакующих под перекрестным огнем в такие клещи, что по склону уже вообще никто не то чтобы не бегал, а даже не ползал – «духи» вжали головы в землю. И по этим распластавшимся «мишеням» с другого, дальнего склона «редко, но метко» пухкала «СВД»…
– Бах! Бах! Живой, чертяка! – заорал радостно Медведь.
Цыбуля вопросительно глянул на Игоря, словно искал подтверждение своей догадке:
– Он?!
– Наверняка он – других здесь быть не может! Выжил, узкоглазый!
– Ну, мать его! Расскажу кому дома – не пове…
И прилег щекой на приклад «РПК».
– Да и мне не поверят! Из такой передряги выскочить! На это только Рашид и способен! Как думаешь, Цыба? – И тишина в ответ. – Че молчишь, «младшой», спать рановато…
И дернул его на себя за рукав куртки.
В самом центре лба младшего сержанта чернела небольшая дырочка, а из нее сбегал скупой алый ручеек, спускаясь к кончику носа. Наверное, глупая, шальная пуля нашла свою жертву уже на самом излете…
А потом прилетели «крокодилы» и перепахали НУРСами ближайшие склоны. А еще через десять минут появились транспортные «мишки», только сесть им оказалось негде – большой уклон…
Пилоты связались с Грибом, сказали, что в паре километров от кишлака есть подходящая площадка. И Гриб повел взвод к «вертушкам».
Они тогда на себе выносили всех, кто еще дышал. А на склонах «духи» – все горы НУРСами не обработаешь.
Медведь молотил то из «РПК», то из «АГСа», прикрывая отходивший взод. А когда он их уже перестал доставать, взвод встретили «каскадеры»…
Они тогда успели. Спасибо им. Если бы не они – до «летунов» никто не добрался бы. Гриб тогда еще двоих «потерял» «грузом 300», да двое уже в «вертушках» «дошли». Такие дела…
А вот сам прапорщик Барзов…
Жгучая, животная ярость охватила Игоря после гибели Цыбы. Ему нравился этот независимый, надежный как скала «щирий українець», толковый и рассудительный. И не появись в бригаде Бах, «замком» Медведь назначил бы именно его, Василия Цыбульского.
– С-суки! Суки-и! – орал Игорь во все горло. – Гады-ы!
И в каком-то исступлении все стрелял и стрелял, прикрывая огнем свой израненный взвод.
А потом раздался взрыв, и все провалилось в пустоту…
…Он очнулся оттого, что кто-то волок его тело. Нестерпимо болело где-то внизу живота, а в сапогах было до безобразия мокро.
Солнце уже давно перевалило за зенит и медленно спускалось к Гиндукушским скалам, высокое, но такое близкое небо, а в нем опять жаворонок. И тишина. Словно и не было вовсе этой войны…