Развод по-французски
Шрифт:
— Да, попросила принести. Коробка такая большая, а я шла за Женни. — Обычно я не вру, потому что мне лень что-то придумывать, а тут — пожалуйста, как заправская лгунья.
— «Гермес», — замечает Рокси, — должно быть, дорого отдала.
— Ужасно дорого. Правда, продавец сказал, что это прошлогодняя модель, что-то в этом роде. — Единожды солгав...
— И все-таки, — произносит Рокси с укором, вероятно подумав, что это — от мужчины. Так оно и есть, от дяди Эдгара.
Мы увидели сумочку и перчатки в витрине одного из магазинов. На карточке карандашом было написано «Bonjour, mademoiselle» и приглашение посетить на следующей неделе просветительскую выставку, связанную с Андре Бретоном. Наверное,
15
Не перемените ли вы течение дней моих и не принесете ли добрую погоду моим последним зимам?
Франсуа Мейнар
Мне кажется, это так похоже на него — повести меня на скучную, устроенную в просветительских целях выставку, своего рода культурную прелюдию к главному событию. Я знаю, что всегда вызывала у людей желание просвещать и наставлять меня, что в их глазах я была как воск, из которого можно было слепить что угодно. Кроме того, есть в нем этакая пуританская жилка, свойственная многим французам, хотя они и обвиняют в пуританстве нас, американцев. Ничего удивительного, мы ведь дети народа, который начался с пуритан. Вызывает удивление другое: как хваленый французский гедонизм совмещается со склонностью к дидактике, с потребностью поучать других.
Мы ужинали у «Пьера-торговца» (гусиная печенка и raie aux c^apres[49]), и за десертом он сказал:
— Я давно уже не ищу надуманных предлогов, чтобы заманить молодую женщину к себе домой в надежде, что там все пойдет своим чередом. Мы должны решить, станете ли вы моей любовницей.
При слове «любовница» я представила себе постель, домашний плен, ужины у «Максима», дорогие подарки (первый из них, вероятно, сумочка), короче, некий свод правил, навеянный «Травиатой» с Марией Каллас — я слушала ее по видеозаписи. Незавидная роль. Любовница разоряется, ее оскорбляют, и она умирает с разбитым сердцем. К тому же мне чаще приходилось слышать более прямые предложения, поэтому я немного растерялась и, чтобы выиграть время, пробормотала: «Что это значит?»
— Это значит, что мы будем любовниками, будем какое-то количество времени проводить вместе, как сегодня, и забавлять один другого. Кто-то из англоязычных писателей, не помню, то ли Аддисон, то ли Шеридан, сетовал, что прошли старые добрые времена, когда развлечь женщину означало наполовину завоевать ее. Теперь этого, конечно, недостаточно, но забавы все-таки играют роль. Вы забавляете меня, и я, думаю, сумею позабавить вас. Кроме того, не буду скрывать: я хочу вас. Вы красивая и молодая.
Мне показалось, что «забавы», «забавляться» звучит пренебрежительно, как, например, «забавная безделушка», но я уже знала, что однокорневые с нашими слова имеют во французском другой оттенок. И еще я знала, что надо употреблять слова, соответствующие вашему положению в обществе. Иначе люди раскроют от удивления рты и расхохочутся.
Так что же это такое — забава, забавлять? Хочу — это ясно, столько наговорено о желании, хотя не известно, от чего все-таки возникает это странное ощущение внизу
Все три месяца, когда я вместе с Рокси переживала ее неприятности и осваивала чужую страну, мне и в голову не могло прийти, что кто-то завладеет моим сердцем.
В тот вечер мной двигало не только любопытство, я ощущала силу его крепкого мужского тела, его причастность к войнам в далеком Индокитае, его знание нежных слов на многих языках, его знакомство с государственными деятелями. Все это было составляющими его обаяния, и я будто уже предвкушала удовольствие... не знаю, как назвать то состояние, когда ты понимаешь, что тебя неудержимо влечет к мужчине, даже, как ни странно, к пожилому мужчине.
— Да, но я сейчас не могу... У меня это дело, — ляпнула я и спохватилась: слова прозвучали нескромно и глупо. Он рассмеялся, потом сказал: как мне угодно и когда мне угодно.
Подошла цыганка-цветочница. Он взял несколько едва раскрывшихся роз. «По-настоящему это должны быть камелии. Как у Дюма».
Пока он не сделал своего признания, я не была уверена, что он хочет добиться меня, хотя мне самой это приходило в голову, и кроме того, эта сумочка... Я чувствовала его интерес ко мне, но чтобы большее — нет, это фантастика. Я удивлялась себе и создавшемуся положению, вспоминала фильмы с Морисом Шевалье.
Сейчас ничто не кажется фантастикой. Говоря, что люблю и хочу его, я знаю, что к желанию примешиваются другие вещи. Я восхищалась его силой и опытом. Он сражался с китайскими бандитами в холмах Тайваня, он воевал против русских в Афганистане. Секс связан со всем этим куда теснее, чем я воображала, но, наверное, существует еще нечто такое, что можно назвать сексуальным внушением, когда романтическая идея о китайских бандитах действует непосредственно на нервные окончания посредством механизма полового члена. Может быть, еще непосредственнее бывают ощущения, о которых невозможно писать и которые невозможно описать, и особые области воображения — ты смутно чувствуешь их важность, но постичь не в силах.
За ужином ни слова не было сказано о растущей напряженности в отношениях между нашими семьями, но мы оба согласились, что нужно соблюдать осторожность. Нет необходимости докладывать родственникам, что должно произойти. Услышав мое предложение, он весело расхохотался. «Мне и в голову не пришло упомянуть о нас нашим родственникам».
Утром он должен уехать в Авиньон. Мы договорились встретиться через несколько дней. Похоже, он живет в Авиньоне, а в Париже держит pied-`a-terre[50]. Я не спрашивала, есть ли у него в Авиньоне мадам Коссет, и никто ни разу не заикнулся об этом. Нет, он ничего не скрывал от меня, это я боялась спрашивать. Мне доставило удовольствие, когда в такси он поцеловал меня. Какое все-таки облегчение — решиться, что я буду с ним. И поцелуй был не родственный, но и не французский.
Рокси обычно не слишком интересуется вещами, поэтому то, что она сделала, показалось мне странным.
— Я была в «Гермесе»... ну, случайно оказалась... Честное слово, Из, я ничего не выслеживала, но твоя сумочка называется «келли». Наверное, в честь Грейс Келли.
— Ничего удивительного, сумочка для леди. Грейс Келли была настоящей леди. Вероятно, так оно и есть.
— Из, ты знаешь, сколько она стоит?
— И знать не хочу. — Лучше не знать, во сколько тебя оценивают. Все равно никто точно не знает. То слишком много дают, то слишком мало.