Развод по Воскресенскому

Арунд Ольга

– Ты-то? Только ты и справишься, – коротко усмехается тот и скрывается в толпе, чтобы выцарапать главного хулигана команды из лап друзей.

А со следующим шагом до меня, наконец, доходит причина всеобщей толкучки – на улице, барабаня по крышам и скатам манежа, хлещет ливень. Тот, что обещали последние дней пять, но не срасталось, так что сегодня никто в него уже не верил.

Потому и не торопились обычно занятые родители – мало кому захочется добровольно подставиться под ведро льющейся сверху воды даже

если парковка в двух шагах.

– Никита Александрович, а как там Сашечка? – Только услышав голос, я едва не сигаю под дождь, но вовремя затормаживаю. – Он сегодня какой-то бледный был.

Крепись, мужик, трусы не играют в тренеров.

– Мария Васильевна, – имя-отчество вязнет на зубах хуже советских ирисок, – не стоит беспокоиться, Саша прекрасно потренировался.

– И не устал?

Мария Васильевна – беспокойная, двадцати с небольшим летняя девица офигительно фигуристой наружности, от которой все мы, от охраны до взрослых футболистов, поначалу мыли пол слюнями. Поначалу, пока не оказалось, что девица прилипчивая до тошноты и настолько же озабоченная благополучием своего Сашеньки. И вот это всё «Не устал ли Сашенька?», «Сашенька какой-то бледненький!» и «Не напрягайте сегодня Сашеньку!» сопровождало меня последние месяцев восемь.

И пол мы всем тренерским составом мыли уже не слюнями, а горючими мужскими слезами.

Ибо Марии Васильевне в нужное время никто не додумался объяснить, что каждый мужчина – это случайно выживший мальчик. И теперь за упитанного для восьми лет Сашеньку огребают все и разом.

– Это лучше спросить у него, – давя вздох, отзываюсь я.

– А как вы считаете, красные бутсы не делают его слишком агрессивным на поле? – Твою же! – Может, их лучше сменить на зелёные? Сашенька и так слишком нервный, а зелёный цвет успокаивает…

Шаря по холлу в поисках спасения, я натыкаюсь взглядом на Крис. Одной рукой она приобнимает Даньку за плечи, второй шутливо натягивает капюшон ветровки на чёрно-красную кепку.

Радоваться? Хрена с два! Это она что сейчас, в одном своём сарафане под дождь собралась?

– Как скажете, Мария Васильевна, всего доброго.

Чёрт! Протиснуться через толпу веселящихся парней я уже не успеваю и внаглую пользуюсь запрещённым приёмом:

– Данил!

Ещё не отошедший от тренировки, Данька резко тормозит и вытягивается.

Молодец, пацан, сразу понял, что тренера игнорировать нельзя. А то ходят тут всякие Сашеньки…

К тому времени, как он оборачивается и находит меня взглядом, я уже почти рядом с ними.

– Никита Александрович?

– А попрощаться? – подмигиваю я ему и нет, совсем не смотрю на Крис.

Это же надо додуматься! Понятно, лето, но, блин не такое тёплое, чтобы переться по лужам в клеёных кроссовочках! И с голыми, до середины бедра, ногами. И без куртки. И…

Всё, опять клинит.

– Простите, –

настороженно отзывается Данька, – кажется, я забыл.

– Главное, что я не забыл, – фыркаю весело. – Настоящий мужик, ты куда повёл маму в самый ливень? Промокнете же!

Данька раз-другой хлопает ресницами, молча переводит взгляд за окно, а потом и на кроссовки Крис. И только после этого возвращается ко мне.

– Дождь, – вздыхает он. – Мам, может такси?

– Дань, да какое такси! – выдыхает смущённая Крис. Смущённая мной или заботой сына? Хотя какая разница, если в обоих случаях реакция неправильная. – До остановки два шага, а у тебя капюшон.

– А у тебя?

Мужик так мужик! Сразу просёк фишку, потому что под такой дождь в футболке и коротком сарафане это перебор.

За нами начинают собираться решившие, наконец, промокнуть родители.

– Я вас подвезу, – обещаю обоим сразу, подталкивая упирающуюся Крис в сторону тамбура.

– У тебя же кресла нет, – отпирается она. – Детского.

– У меня есть племянники, – не даю ей соскочить.

Данька догадливо открывает дверь, а я сразу раскрываю над Крис зонт, чтобы ни одна капля не попала на охренительно длинные и абсолютно свои ресницы.

– Ты специально? – тихо шипит Крис, стоит Даньке в своём капюшоне отойти за пределы зонта.

– Мне, конечно, льстит, – улыбаюсь я, шалея оттого, что могу прижать её ближе, – но погода не мой профиль.

– А твой тогда что? – раздражённо фыркает она.

Мы подходим к машине, на которую десятью секундами раньше я кивнул Даньке. Нажимаю на брелок, глазами показываю ему на левую заднюю дверь.

– Данил, садись, там бустер. Пристегнёшься сам?

– Легко, – пожимает плечами он.

Пользуясь тем, что зонт и я отгораживают нас от Даньки, разворачиваюсь спиной к машине, притягивая её в объятие.

– Ты – мой главный профиль, Крис.

И от того, что она вся такая тёплая и подвижная под моей ладонью, в мозгу пушки, бомбы, фейерверки и вот это всё. А у неё мышечная судорога.

Чёрт!

– Ты замёрзла. – Чтобы девушку завести, её сначала нужно разогреть. Или согреть, как сейчас, и, заглянув Крис в глаза, я недовольно хмурюсь. – Быстро в машину!

Глава 5

К дому Крис подъезжает снова недовольная и подозреваю, что моим самоуправством. А что делать, завела поклонника, теперь терпи.

Хмыкнув, я паркуюсь там, куда указывает длинный пальчик с нежно-розовым маникюром.

– Спасибо. – Громко щёлкает ремень, и Крис оборачивается назад. – Дань, на выход.

– Ага, – соглашается тот, но притормаживает, открыв дверь машины. Благо дождь закончился за два перекрёстка до их дома. – А хотите посмотреть новый конструктор? Мы вчера купили.