Развод. Бабушка в интересном положении
Шрифт:
— Ты хочешь сказать, что только теперь понял? Когда всё ушло? — спрашиваю я, пытаясь сдержать горечь в голосе.
— Да, я понимаю, что запоздал, что не ценил тебя, не ценил того, что у нас было. Я ошибся, Вера. Я ошибся настолько, что теперь не знаю, как это исправить. Но если есть хоть малейший шанс на исправление, я готов за него бороться. Готов меняться ради нас. Ради того, чтобы ты могла поверить мне снова.
Я отвожу взгляд, пытаясь собраться с мыслями. Семья? После всего? После того как он изменял мне, как выставил за порог нашего дома…
—
— Я знаю, что сделал тебе больно. Но, Вера, я изменился. Я… понял, что совершил ошибку.
— Слишком поздно, — мои слова звучат твердо, но внутри всё переворачивается. — Я больше не та, кем была раньше.
Он молчит. Я вижу в его глазах разочарование.
— Прости, если это не то, что ты хотел услышать, — добавляю я, поднимаясь с места. — Но я больше не хочу жить прошлым. Я не хочу быть с тобой.
Я беру сумку, разворачиваюсь и выхожу, оставляя его сидеть за столиком в одиночестве. В груди тяжело, но я знаю, что сделала правильный выбор.
Я не успеваю сделать и пары шагов, как его голос звучит за моей спиной.
— Вера, подожди!
Я останавливаюсь. Слишком много эмоций, слишком много воспоминаний. Оборачиваюсь через плечо и смотрю на него. Бывший поднимается и подходит ко мне.
— Я был идиотом. То, что я сделал… это непростительно. И я каждый день виню себя за это.
— Толя, это ничего уже не изменит, — перебиваю его, чувствуя, как эмоции берут верх.
— Я знаю! — перебивает он меня в ответ. — Но, Вера, я понял, что не могу без тебя. Не могу без твоей улыбки, твоего голоса, твоего взгляда…
Его голос срывается, а я вижу, как в глазах блестит что-то похожее на слёзы.
— Прошу тебя… Дай мне ещё один шанс. Только один. Я больше никогда… — он замолкает.
— Знаешь, что я поняла за это время?
Он качает головой.
— Я поняла, что до сих пор и не жила вовсе. Всю свою жизнь я заботилась о тебя, о нашем сыне, о доме… Я подавляла свои желания и свои чувства. Я терпела и подстраивалась. Особо ничего, никогда не просила. Не упрекала. Тебе же по большому счету все эти годы было плевать на меня. Ты делал хорошо только себе. Даже в сексе. Тебе было плевать на моё удовольствие. Я так больше не хочу. И тебя я тоже не хочу. Я могу сама. Жить как мне нравится. Есть что люблю. И заниматься сексом с тем, с кем хочу.
Он молчит несколько мину, затем отвечает:
— Еще пару лет и твоя красота уйдет. Кому ты будешь нужна, старая бабка?
— Себе. В первую очередь, я буду нужна себе. Знаешь, я только сейчас поняла, что жизнь не начинается с мужчин и детей и ими она не заканчивается, — говорю я спокойно, но твёрдо, улыбаясь в душе.
Я чувствую, как внутренняя сила, которая пришла с этим разговором, наполняет меня. Раньше я бы ушла от этого с головной болью, с пустотой внутри, с ощущением, что что-то не так. А сейчас… сейчас мне спокойно. Я отпускаю.
Бывший стоит передо мной, его взгляд всё ещё полон
— Я буду счастлива, Толя. Но без тебя. И я буду жить для себя. Не для тебя, не для сына, а для себя. Это главное. Потому что в первую очередь, мы все сами отвечаем за своё счастье.
С этими словами я поворачиваюсь и делаю шаг назад. Чувствую, как вес этого разговора уходит с плеч, как за моей спиной остаётся часть моей прошлой жизни, которую я теперь не боюсь оставить позади.
Я иду прочь от этого кафе, от него, от всего, что мне когда-то казалось значимым. Но я знаю, что я сделала правильный выбор. Я начинаю жить для себя, и, возможно, именно сейчас я только начинаю понимать, что значит быть по-настоящему свободной.
21
Два месяца спустя…
Артем
— Так, Артемий, прекрати смущать меня своим голым торсом! Ты меня отвлекаешь, — возмущается Вера и вновь прячет взгляд за ноутбуком.
— И как сильно я тебя отвлекаю? — я поднимаюсь, подхожу и обнимаю её за спину.
— Очень-очень сильно, — призналась она тихо. — Мне трудно думать о цифрах.
— Уже вечер. Хватит о них думать, — нагло задираю подол её халатика. Медленно поглаживаю её попу и скольжу руками выше.
Вера шумно вдыхает и на выдохе стонет:
— Отчет… Тебе до завтра нужен этот отчет… Ну, Артем!
— Значит, так! — говорю вслух, а про себя думаю, что сейчас я её раздену. — На сегодня работа закончена, — закрываю перед ней крышку ноутбука.
— Нет-нет-нет! Артём! Я не сохранилась… — хнычет.
Я смотрю на её возмущённое лицо и с трудом сдерживаю смех.
— Как по мне, очень даже… — шепчу я, всё ещё крепко удерживая её в своих руках.
— Прекрати! — Вера вырывается из моего захвата, вскакивает и бросается к ноутбуку. Её волосы растрёпаны, щеки пылают, и выглядит она так, что я с трудом удерживаюсь, чтобы снова её не обнять.
Она быстро открывает крышку, в панике проверяя, сохранился ли её драгоценный отчёт.
— Уф, сохранился, — облегчённо вздыхает она, бросая на меня сердитый взгляд. — Тебе повезло.
— Ну, вот и отлично, — говорю я с усмешкой, подходя ближе. — Теперь можешь спокойно расслабиться.
— Артём Сергеевич, — начинает она строгим тоном, пытаясь быть серьёзной, но в её глазах блестят смешинки. — Ты понимаешь, что я не могу себе позволить расслабляться, пока не закончу?
— А я, между прочим, твой начальник, — напоминаю я, прищурившись. — И мне тоже очень надо закончить.
Она фыркает, складывает руки на груди и делает шаг назад.
— Для этого мне нужен безудержный и беспощадный секс, — сокращаю расстояние между нами.
Минуту мы шумно целуемся, страстно, сильно, практически без дыхания.
Первой отстраняется Вера:
— Артем, дай мне полчаса.
— Уууу… — с протяжным стоном я отхожу от стола и падаю на диван с видом обиженного ребёнка, театрально раскидываю руки и закатываю глаза.
— Полчаса, — говорю с надрывом. — Полчаса, Вера, это вечность.