Развод. Игра на выживание
Шрифт:
Как без этого?!
Засыпаю, скорее всего, под утро. Но некрепко, будто бы на поверхности плаваю.
Расталкивают в семь утра. Провожу привычные манипуляции, наспех завтракаю овсянкой с чаем и быстро сваливаю немногочисленные вещи из шкафа в дорожную сумку.
– Остался бы ещё на день, – обеспокоенно выговаривает Вероника, когда забегаю, чтобы попрощаться.
– Да, останься, – взвизгивает Маришка, отрываясь от экрана планшета.
Подарок прямо в точку!
– Не могу, боец, – тепло ей улыбаюсь
– Ты приедешь ещё?
– Конечно, – обещаю. – Приеду обязательно.
– Ладно, – грустнеет она и мы сталкиваемся потерянными взглядами с Вероникой.
Опускаю глаза.
– Богдану пора, мышка, – проговаривает мать дочке притворным, весёлым тоном.
– Ты поехал к другим детям?
Хитрая и умная. Толковая девка вырастет!
– Да. К Маше и Ване. Я тебе про них рассказывал, помнишь?
– Помню, – обиженно поджимает губы.
– Будь сильной, Мариш, – даю напутствие, чувствуя, как свербит в переносице. Потираю её с силой пальцами. – И слушайся маму.
Чёрт.
– Уезжай, – отворачивается девчонка.
Дуется.
Громко вздыхаю и вынимаю бумажник из кармана.
– Не надо, пожалуйста, – Вероника нервничает, заламывая пальцы.
– Не спорь, – пресекаю любые возражения.
Она извинительно закатывает глаза, плачет и прощается. Желает всего наилучшего, а потом долго смотрит вслед.
Выйдя на улицу, закидываю сумку на плечо и оказавшись за территорией, наконец-то закуриваю.
Смачно вытягиваю едкий дым в лёгкие.
Да!
Глядя на привычную сигарету, зажатую между пальцев, тут же чувствую себя слабохарактерным, что вынуждает немедленно от неё избавиться. Давно хотел бросить, по-моему, нет лучшего времени, чем сейчас.
На языке ещё долго держится вкус табака и неприятная горечь от сцены прощания с Маришкой. В жизни так много несправедливости, что иногда, хоть волком вой.
На стену лезь.
Не дай бог с кем…
Оказавшись в "Домодедово", снова пытаюсь набрать своим, но телефоны выключены. Пораскинув мозгами, выбираю нужный номер в контактах.
– Каролина, добрый день, – вежливо проговариваю.
– Добрый, – сухо отвечает журналистка.
– Богдан Соболев, – представляюсь.
– Соболев? – голос смягчается. – Слушаю внимательно.
– Супругу потерял. Она не в центре, случайно?!
– В центре? – переспрашивает озадаченно Никифорова. – Я сама её сегодня не видела, но Яна Альбертовна была с утра, потом уехала домой. Плохо себя чувствует.
– Что-то серьёзное? – хмурюсь.
Вчера всё было отлично. Позавчера она немного перебрала винного варева, которое наколдовала Стоянова. На весь дом несло гвоздикой так, что мне самому сделалось дурно.
– Я не знаю, Богдан. Думаю, просто не здоровилось. Бывает.
– Ладно. Прошу прощения за беспокойство.
–
После обмена любезностями снова долго смотрю на взлётную полосу. Может, у Яны что-то с телефоном? Забыла? Разбила? Утопила?
Всякое бывает.
Перелёт проходит гораздо хреновее, чем я рассчитывал.
Тело штормит люто и, по всей видимости, поднимается температура. Сосед справа все два с половиной часа над землёй весело храпит и норовит по-братски устроиться на моём плече, чем непомерно раздражает. Выдыхаю, только когда приземляемся и разлепляемся с ним, как сиамские близнецы.
Из аэропорта сразу еду домой. Постукиваю по рулю костяшками пальцев и раздражаюсь каждому запрещающему знаку светофора.
Посматриваю в зеркало, щёки горят, в глазах пелена. По-хорошему лечь бы и поспать. Надеюсь, получится.
Кинув машину у ворот, оставляю сумку на заднем сидении и, забросив руки в карманы, направляюсь к дому.
Переступив через порог, зову:
– Ян.
Тишина.
Скидываю обувь и куртку.
– Яна, – мой голос распространяется практически эхом.
Покачав головой, прохожу в гостиную и замираю на пороге.
Янка сидит на полу, обнявшись с собственными коленями. Светлые кудри раскиданы по оголённым плечам, бретелька от топа болтается в районе предплечья. Веду взгляд дальше и зависаю на красивых, тонких лодыжках.
Затем меняю выражение лица от удивления, когда рассматриваю кучу прозрачных осколков рядом с хрупкой фигурой жены.
– Ты чего? – спрашиваю обеспокоенно.
Жена приподнимает лицо. Стирает прозрачную влагу с надутых щёк и жалобно выговаривает:
– Я тебя ненавижу, Соболев!
Глава 47. Богдан
Невозмутимо прохожу дальше и усаживаюсь слева от неё, сгребая хрупкое тело к себе поближе.
Она пахнет необычно. По-новому!
Янка размещает подбородок на моём плече и тихонько всхлипывает. Её дрожь передаётся мне, словно наши организмы, встретившись после разлуки, синхронизировались.
– Иногда так тебя ненавижу, – повторяет, вручая мне… тест на беременность.
Охреневаю от приливающего в кровь тестостерона и аккуратно извлекаю белую полоску из тонких пальцев. Жадно рассматриваю.
Это сложно, потому что башка гудит после перелёта.
Но…
…
Хмурюсь, ничего не понимая.
– Отрицательный, – замечаю очевидную вещь, которую она наверняка и так знает.
– Я в курсе, – жалобно произносит мне в подмышку.
– Хмм…
Моя жена – это самый непредсказуемый человек в этом тысячелетии. Чудо, не иначе, – думаю я. Как можно ровнее замечаю: – И чего ты ревёшь? Ты же не хотела ещё детей?
– Не хотела…
– Учиться собралась, администрацию поиметь…