Развод. Не бывшие
Шрифт:
— Бери, Надюш. Можно, — разрешаю, догадываясь, что именно моего разрешения ждет дочка. — Она потом привыкнет, дай ей время.
— Я не тороплюсь. Все в порядке.
Динар трогает дочку за ручку, и она неожиданно сжимает его руку, чего никогда раньше не делала. Обычно отворачивалась и пряталась у меня на шее, но теперь смотрит на отца открыто. Делает вроде как первый шаг. Уже боится Динара не так, как прежде, но все еще не понимает, что этот большой и сильный мужчина делает рядом и почему пытается как-то пойти с ней на контакт.
Как только Динар убирает руку, внимание Нади поглощает
— Хорошо, что ты взял небольшую порцию, — пересилив себя, хвалю Динара.
Мы не можем быть мужем и женой, но ведь можем попытаться стать неплохими родителями для детей, разве нет? По крайней мере, если Динар будет вести себя так, как сейчас. Не пытаясь меня уколоть и влезть в личную жизнь, не желая все вернуть обратно и не унижая меня еще больше, чем уже унизил.
— Мам, а давай на озеро? Кормить уток, — неожиданно предлагает Матвей.
— Вообще-то… нам уже пора.
— Ну, мам, — строит милые глазки Давид. — Надя ведет себя хорошо, а мы бы еще погуляли. Не хотим домой. Пожалуйста.
Совместными уговорами они добиваются желаемого. Отобрав у Нади вафельный рожок и вытерев ей щеки, опускаю дочку на землю и беру ее за ручку.
— Я кое-что с собой взял. Сейчас…
Динар уходит и возвращается через пару минут, видимо, достав что-то из машины.
— Вот, — протягивает мне упаковку. — Это что-то вроде поводка, но для ребенка. Я знаю, что Надя еще не ходит самостоятельно, но, может быть, так…
— Предлагаешь выгуливать ее, как собаку?
— Нет, и в мыслях не было. Если ты так это воспринимаешь… в детском магазине мне сказали, что это неплохой вариант, чтобы тебе было легче. Это что-то вроде ходунков, но прогулочных.
— Я не собираюсь выгуливать дочку, как собаку! — отсекаю резко.
Понятия не имею, почему так реагирую, ведь сама недавно узнала про такое новшество и присматривалась к нему. Наде уже годик, а она еще не ходит. Боится. Врачи никаких патологий не обнаружили и посоветовали ждать. От классических ходунков ортопед посоветовал отказаться, а вот такие посоветовал, только вот… раздражает, что их купил именно Динар. И так вовремя, ведь ходить с Надей, сгорбившись, действительно не очень удобно. Но я упорно делаю именно это, а затем подхватываю свою уже немаленькую девочку на руки и несу, потому что так легче, хоть и весит она уже немало.
— Я не хотел тебя обидеть, Ясмин, — говорит Динар у озера, пока мальчишки убегают кормить уток хлебом, который он же и принес. Как предусмотрительно, однако! — Просто я подумал, что Надя пока не идет ко мне, а тебе тяжело носить ее на руках.
В моем ответе пропадает необходимость, когда телефон Динара оживает входящим звонком. Мазнув по экрану взглядом, вижу имя Карины, отчего-то раздражаясь так сильно, что хочется подняться со скамейки и уйти. Что я и делаю, чтобы не мешать ему разговаривать, но я все же слышу, как он резко бросает:
— Я, кажется, предельно ясно выразился, когда попросил положить заявление на стол.
Остальное я уже не слышу, потому что отхожу — поближе к мальчикам и подальше от мужчины, который жутко раздражает своей учтивостью и нежеланием обидеть, тогда как еще совсем недавно не гнушался ядовитыми словами.
— Ясмин…
Надолго уйти не получается. Динар останавливается за моей спиной, слишком близко, насколько могу судить, не оборачиваясь.
— Она уволена, — отчитывается.
— Мне без разницы, — бросаю равнодушно.
Мальчики заканчивают кормить уток, и я настаиваю на возвращении домой. Едем мы в абсолютной тишине. Надя засыпает, утомленная прогулкой, да и мальчики, судя по всему, выдохлись. Нам же с Динаром просто не о чем разговаривать. Все слова давно сказаны. Как показывает практика, нам лучше молчать. Так вероятность окончательно разочароваться друг в друге гораздо ниже, хотя… мне кажется, что большего разочарования уже не достичь.
Я выхожу из автомобиля первой. Аккуратно придерживая Надю, холодно прощаюсь. Дистанция — вот что нам нужно. Обычное общение ради детей, и ничего больше. Я жду мальчиков и, как только они подбегают ко мне, иду к дому.
— Матвей! — зовет сына Динар, но я уже не оборачиваюсь.
Видимо, что-то забыл сказать.
Мы входим в дом, разуваемся, когда возвращается Матвей, держа в руках ту самую упаковку с прогулочными ходунками.
— Папа тебе передал, мам. Сказал, что можешь выбросить, но настоял попробовать.
Глава 30
Ясмин
— Он втоптал тебя в грязь, а ты принимаешь от него подарки, — язвительно замечает отец, когда видит, как я использую те самые прогулочные ходунки.
Вообще, поначалу я их выбросила. Как только зашла в спальню, отшвырнула подальше и думать забыла, разозлившись, что Динар вообще себе позволяет что-то мне передать. Но потом эти ходунки оказались на моей кровати. Видимо, поднял кто-то из прислуги и, не поняв, что делать, оставил на видном месте.
Так захотелось выбросить их снова. Я даже сгребла их с кровати и пошла к выходу, но остановилась на полпути, задумавшись. Вернулась к кровати, села и разревелась. Горько, по-настоящему, потому что ходунки эти — проявление заботы. Той самой, которой сейчас мне так сильно не хватало. Отец практически перестал обращать на меня внимание, Давид, который был какой-никакой, а опорой, тоже куда-то пропал и даже не интересовался, как я. Помогала только няня, но ей за это платили деньги. А еще Артем. Какую позицию в моей жизни отвести для этого мужчины, я еще не знала.
Зато знала, кем будет Динар в ближайшем будущем. Бывшим мужем и отцом моих троих детей. Человеком, с которым мы пополам поделим опеку. Он будет забирать детей к себе. Сначала мальчишек, потому что они к нему уже привязаны, а вскоре и Надю. Она постепенно к нему привыкает и уже менее настороженно себя ведет, когда Динар пытается к ней прикоснуться.
И все же я плакала. Потому что мне очень хотелось не просто оплаченной помощи, а человека рядом, который разделит со мной и радости и горести, который будет воспитывать детей и который подставит свое крепкое плечо, когда мне это понадобится. Динар никуда не денется. Он останется отцом, но перестанет быть мужем, и теперь, осознав, что я остаюсь одна, меня это пугало.