Развод. Плохая мама
Шрифт:
Обнаженные валимся на диван, почти задыхаясь от возбуждения и желания обладать каждой частью тела друг друга… Не только тела, но и души…
По крайней мере, я этого более чем хочу.
Мы договорились о защите от второй беременности, поэтому я, стараясь не шуметь, ухожу в спальню, беру презерватив и уже иду назад, где с порога меня останавливает крик дочери.
Это доводит меня до смеха. Потому что… ну, видимо, с этим сталкиваются все родители.
– Вовремя, да? – смотрю на Яну и понимаю, что
– Будем заняты уборкой, готовкой, стиркой, – психуя одевается обратно, – что угодно, но не друг другом или отдыхом.
Я по-прежнему стою на месте, наблюдая за ней.
– Рада, что тебе весело.
– А что ты предлагаешь, зай? Дуться? Орать и хвататься за волосы. Это маленький ребенок. Она хочет, чтобы ее родители пришли и покормили ее, уделили время, переодели. Да что угодно.
Подхожу к брошенным трусам и надеваю их, уходя в детскую.
– Уж точно не этого она ждет, милая. Не твои психи, – говорю, уходя.
– Ну разумеется, я дерьмо и скандалистка, истеричка и кто угодно, а ты святой. Не так ли?
Открываю дверь и смотрю на торчащие в разные стороны ручки дочери. Уши заполняет ее крик.
– Здравствуй, – улыбаясь наклоняюсь и поднимаю ее на руки. – Думал, тебе тут установили рупор, ты такая громкая, ириска.
Она всхлипывает и царапает мою голую грудь. Это и впрямь больно.
– Итак, чего же ты хочешь?
Укладываю ее на руку и смотрю в ясные проснувшиеся глазки.
– Ну и взгляд у тебя, – улыбаюсь, трогая кончиком пальца ее щечку. – Мне кажется, что никто не смотрел на меня так, как ты.
Она следит за моими губами и сжимает кулачки, абсолютно не понимая моих слов и, наверное, чувств тоже.
– Однажды я расскажу тебе, какой милой ты была в этом возрасте. Я постараюсь запомнить каждую мелочь твоей драгоценной жизни, чтобы никогда не забыть.
В комнату входит Яна и ставит бутылочку со смесью на столик.
– Иди работай, я справлюсь, – говорит и проходит к тумбе, вытаскивает ползунки и расстилает пеленку и демонстративно встает так, будто ждет уже полчаса, пока я выпущу дочь из рук.
Усмехнувшись ее надутыми губами, я целую малышку и отхожу в сторону, но не ухожу насовсем.
Мне нравится наблюдать за тем, как Яна справляется.
Но у меня и правда много работы. Поэтому, когда она берет ее на руки и начинает кормить, я делаю шаг вперед и останавливаюсь позади. Касаюсь ее плеч ладонями и оставляю поцелуй на затылке.
– Прости, я не должен был так говорить.
Она молчит, но не пытается отстраниться.
– Я очень тебя люблю, – шепчу в мягкие волосы, собранные в хвост и секунду прижимаясь к ней, все-таки ухожу, чтобы не мешать.
Позже вечером, когда мне приходят деньги за уже рабочий сайт, я пишу маме смс, чтобы попросить
Когда она отвечает мне, что с удовольствием это сделает, я дожидаюсь Яну в постели и сразу же оглашаю свои планы.
– Может быть, ты хочешь в субботу немного погулять?
Она замирает, намазывая на руки крем, стоя передо мной в одной майке и трусиках.
– В каком смысле?
– Проветриться по городу. Сходить куда-нибудь.
– Ты говоришь о семейной вылазке или…
– Я и ты.
– Ладно, – соглашается странно на меня смотря.
– Что?
– Не знаю, просто так внезапно ты это предложил.
– Ну, просто я решил, что это важно для нас.
– Согласна. И… спасибо.
Поцелуй в губы, это все, что мне в итоге достается. Но я знаю, что она выбита из сил и потому не пристаю. Только обнимаю покрепче и засыпаю.
Я весь день не могу дождаться вечера.
У меня так пухнет голова от боли, что я готова выть. А еще я хочу почувствовать хотя бы малейший глоток свободы.
Я не знаю, как справляются другие. Но уверена, что не одна такая, кому тяжело с ребенком. И знаю, что не винила бы их за то, что они хотят хотя бы час тишины и принадлежать только самой себе, а не разрываться на части.
Я все эти дни, с момента, как Даня предложил вылазку, могла думать только об этом. Я чертовски устала. Делает ли это меня плохой мамой? Не уверена, что знаю ответ.
Когда просыпается Ира, я вожусь с ней. И вдруг слышу громкую речь от мужа. Но стоит прислушаться, я понимаю, что все планы коту под хвост.
Купание заканчивается, когда входит Данил в ванную. Он молча берет полотенце и помогает закутать в него дочь.
Я даже не смотрю на него. Да и он ни слова не произносит, явно понимая, что я все услышала, итак.
Ира довольная и уже полностью одетая, лежит раскинув руки в стороны и большими глазами глазеет на нас.
Перекладываю ее в кроватку, включаю колыбельную, которую подарила свекровь, и ухожу мыть бутылочку.
Муж идет за мной, и это бесит страшно.
– Можешь работать, не обязательно ходить за мной.
Мои слова переполнены равнодушием. Они монотонные и ровные.
– Ян, – подходит ближе, но я отступаю, будто за чем-то, но на самом деле просто не хочу сейчас не говорить, ни тем более слушать.
– Дань, ты можешь просто уйти? – беру чайник и наполняю его холодной водой, слив кипяченую теплую в емкость. – У тебя дела, занимайся ими, а не над душой стой.
– Я правда не мог этого предположить. Они что-то там натворили, и сайт лег. Я должен это исправить.