Развод. По осколкам обмана
Шрифт:
Первым делом набираю Денису и сообщаю о состоянии здоровья, справляюсь о душевном состоянии матери. К сожалению, скрыть от неё не удалось, но держится она молодцом и не собирается держать траур по живому сыну. Брат обещает навестить меня и привезти мать, на том и прощаемся. Не успеваю набрать следующий контакт, как в дверь стучат.
— Привет, — киваю. — А я как раз тебе собирался звонить.
— Привет, — здоровается начальник службы безопасности, усаживаясь на стул рядом с койкой.
Илья протягивает мне пакет со стандартным набором продуктов больного, состоящим из апельсинов и каких-то фруктов. Оценивает моё переломанное состояние и вздыхает.
—
— Охрана, для матери, Дениса, Златы и Анжелики с сыном, — командую я. — Постоянная, чтобы у двери ночевали и из виду не упускали. Под твою ответственность, сразу звонишь мне по внештаткам.
— Сделаем, — подтверждает Илья, протягивая мне папку. — Дальше.
За это его и уважаю, никаких сантиментов и сочувствующих взглядов, сразу включился в работу и от меня требует того же. Открываю папку, пробегаясь по распечатанным фотографиям Марка Степанова, входящего в офис Нестерова, даже не пытаясь маскироваться. Если раньше их связь была лишь догадкой, условно отражающейся на документах, то сейчас она очевидна. Эти двое связаны. Значит мой настойчивый тайный поклонник всё же Марк, а Сергей всего лишь инструмент для грязной работы. Интересно. По дате выходит что это выходной день, а значит сотрудников там нет. Встреча тет-а-тет? Или Степанову захотелось там похозяйничать в отсутствие главного лица? Листаю дальше и вижу фотографию входящего туда Нестерова. Всё-таки встреча.
— Принял, — захлопываю папку, отдавая назад. — Копай дальше.
— Нашёл ещё кое что по-другому твоему запросу, — протягивает Илья другую папку.
Медицинские карты на ребёнка и взрослых. Из выписки следует, что у Ярослава вторая положительная группа крови, как и у меня, в то время как у Анжелики и второго возможного отца — третья группа. Но мне не нужно больше подтверждение того, что я итак знаю. Он мой. С Анжеликой мы ещё вернёмся с этой теме и надеюсь она сможет дать мне вразумительный ответ на то, почему она скрывала от меня правду.
До сознания всё ещё не доходит, что я отец. Моя плоть и кровь сейчас бегает где-то по земле своими маленькими ножками, даря счастье окружающим. Сын. Это звучит так сверхъестественно. Вспоминаю этого чудесного пацана и невольно улыбаюсь.
— Поздравляю, папаша, — хлопает меня по плечу безопасник. — В общем, поправляйся, будут новости — позвоню.
— С этим пока всё, займись Степановым, — снова принимаю серьёзный вид. — Нам нужно прижать этого жука.
Провожаю Илью, продолжая крутить телефон в руках. Мне бы позвонить невесте, успокоить её, попросить приехать, чтобы побыть рядом, но правда в том, что я совсем не хочу её видеть… Наверное, я самый плохой жених на свете, как и муж, впрочем, тоже.
Глава 36
Алексей
Понедельник. Двадцать второе ноября. День нашей со Златой свадьбы. Моя невеста до последнего настаивала на том, чтобы не переносить свадьбу, но я твёрдо решил. Мой лечащий врач одобрил мероприятие, заверив что здоровью ничего не угрожает и можно
Вообще, я так и не понял толком, почему мы должны поспешить. Невеста кричала что-то про обещания, возложенные надежды гостей и репутацию. Всё это несущественно, как по мне, пыль. Я почти уверен, что Злата знает про Ярослава или догадывается интуитивно, боится того, что всё изменится или даже того, что я передумаю жениться. Рад бы её переубедить, но не могу.
Я поймал себя на мысли, что не знаю чего хочу на самом деле. Всегда знал, а сейчас нет. Я точно знал что хочу дать Анжелике свою фамилию, не задумывался как и почему, а был уверен. Знал со смерти отца, что хочу обеспечить матери соответствующий уровень жизни, знал что хочу сделать из брата достойного человека, знал каких высот хочу достигнуть в бизнесе и как реализоваться. И делал, не сомневаясь в решениях. Иногда скрепя зубами и голыми руками вырывая землю, иногда проходя путь с лёгкостью. А сейчас… Что же я натворил со своей жизнью…
Анжелика позавчера приезжала в больницу меня проведать. Тихая такая, тревожащаяся за меня. Самого встряхнуло от такого — мы ведь сейчас не так близки, недодрузья-перелюбовники. У неё своя жизнь — работа, дом, сын, а она находит время для меня.
Я не стал ничего говорить про сына — не то место и не то время. Мне надо полноценно встать на ноги, снять гипс и залечить раны. Нам предстоит многое обсудить и решить — график, встречи, бюрократические проволочки с оформлением отцовства. Признаться, сдерживать этот разговор оказалось сложнее, чем я думал. Порывался несколько раз сказать, что догадался обо всём, но останавливал себя. Даже саму Анжелику подталкивал, намёками закидывал недвусмысленными, на что она поджимала свои пухлые губы и отводила глаза, красноречиво демонстрируя, что всё понимает.
А уходя, спросила планируем ли мы переносить торжество. И меня осенило! Болван! Два дня до свадьбы, она ведь не знает ещё, чувства мои бережёт. Не каждый день узнаёшь, что у тебя есть почти полуторагодовалый сын, особенно пережив тяжёлую аварию, особенно накануне свадьбы. Это станет переломным моментом, разделяющим жизнь на до и после. И уже ничего не будет как прежде.
Злата. Хорошая девочка — скромная, нежная, чистая. Своим огромным сердцем она искренне пыталась залечить всю мою боль, даря всё тепло и заботу, на которую была способна. Её вины нет в том, что вместо сердца у меня выжженная пустыня.
Я помню её совсем юной, помню как Лика по большому секрету рассказала мне о том, что Злата ко мне неровно дышит, мы умилительно похихикали и забыли. А сейчас, спустя семь лет, эта маленькая девочка выбрала свадебное платье, готовясь связать со мной жизнь.
Тогда, два года назад, мы случайно столкнулись со Златой на улице. Я получил документы о разводе и был готов убивать любого, кто встанет на пути — ехал забирать Анжелику, разговаривать, умолять, да хоть насильно увести домой, лишь бы остановить. А Злата, разозлившись на мою слепоту, выпалила всю правду про другого. Не поверил, глупец, и слишком больно потом расшибся, убедившись в этих словах.