Развод
Шрифт:
И лишь когда за спиной слышится резкий шорох шин, понимаю, откуда это странное чувство.
Glava 5
— У тебя уже был секс? — Ритка вскидывает брови, заговорщически улыбнувшись, и прикладывается к стаканчику с кофе.
— Нет, — хмурюсь. Её вопросы мне почему-то неприятны. И вообще, я уже жалею, что согласилась в перерыве сходить с ней на кофе. Иногда Рита сильно раздражает. — После развода месяц прошёл, Рит, какой секс. Им так-то занимаются с кем-то.
— И? —
— По-твоему, я прямо после ЗАГСа должна была прыгнуть к кому-нибудь в постель?
— А почему нет? — Она медленно мешает пластиковой палочкой кофе. — Думаешь, твой бывший тоже как монах живёт? О-очень сомневаюсь. Такие мужики долго одни не бывают. Ты вспомни, как он уже через пару часов после вашего развода уже какую-то бабу к себе в машину посадил. Думается мне, он и до развода не брезговал.
Чувствую рядом с Ритой жуткий дискомфорт. Она раздражает меня своими догадками и предположениями. Хочется плеснуть ей в лицо остатки кофе из своего стакана, хлопнуть ладонью по столу и уйти.
— Тебе много чего думается, Рита, — отвечаю холодно и поджимаю губы.
— Да ладно, Ир. А то ты сама об этом не думала. Сама сказала, что предложила развестись, а он согласился. Если бы не гулял на стороне, думаешь, так сразу бы отпустил? Значит, кто-то его крепко за яйца держит. К ней и поскакал как сайгак.
— Знаешь, Рит, мне пора, — резко встаю, забрав с диванчика свою сумочку. — У нас совещание вот-вот начнётся.
Разворачиваюсь и, запахнув плащ на ходу, скорее ухожу. До жути злюсь на подругу. Не понимаю, ей доставляет удовольствие ковырять чужие шрамы?
С Ритой вообще дружить непросто. Она будто всегда ищет возможность как-то поддеть, подшпилить. Иногда я задаю себе вопрос, зачем общаюсь с ней?
Возвращаюсь в офис и иду в свой кабинет. Снимаю плащ, поправляю волосы и раскрываю блокнот. Нужно пробежаться по всем пунктам внимательно. Антон Маркович перенёс совещание на послеобеденное время, и в конференц-зале нужно быть уже через десять минут.
— Ирин, идёшь? — заглядывает в мой кабинет Саша. — Народ уже сползается.
— Да, бегу уже, — хватаю телефон, блокнот и ручку. — Идём.
Большинство коллег уже расположились за длинным столом в конференц-зале. На мультимедийной доске загружена и поставлена на паузу презентация. Присутствующие в каком-то приподнятом настроении, что обычно не характерно для совещаний. Но на нашей фирме в принципе царит очень творческая и благожелательная атмосфера. Я за месяц, что тут работаю, ещё не замечала, чтобы после вызова на ковёр к Антону Марковичу кто-то был в слезах или сильно расстроен. Не такой у него стиль руководства.
— Все уже собрались, отлично! — а вот и он входит в зал и все замолкают. — Сегодня у нас отличные новости и предстоит продуктивная работа.
Он занимает главенствующее место за столом и начинает совещание. Сообщает, что скоро нам предстоит работа с несколькими крупными заказчиками в разных сферах, и это отличная новость. Обещает разделить коллектив на креативные группы для работы с каждым заказчиком. Потом Антон Маркович заслушивает отчёты по разным направлениям рекламы по активным заказам. Каждого внимательно и с вопросами.
Я тоже отчитываюсь, хотя отсылала и по электронке. Но цель совещания в том, чтобы все присутствующие специалисты были в курсе.
— Процент обращений к заказчику после размещения баннеров наружной рекламы на билбордах и заборах по улицам Васильева и Орджоникидзе вырос… — поднимаю глаза на начальника и вдруг сбиваюсь. — Вырос на… на одиннадцать процентов.
Он смотрит на меня как-то по особому. Не так, как на других коллег. И от этого мне неудобно. Не в смысле приятно-волнительно, а именно некомфортно.
Я никогда не позволяла себе флиртовать с другими мужчинами да и совсем не хотела этого. А если кто-то и пытался, то давала понять, что это не нужно и бесполезно. Обычно срабатывало, ведь я сама себе объясняла, что это неприемлемо, я ведь замужем.
А сейчас… сейчас отпор взглядом дать не получилось. Ведь нет за спиной этой стены под названием “замужем”, и как будто почва зыбкой стала под ногами.
Чувствую, как щёки начинают теплеть под взглядами коллег. Сжимаю сильнее в пальцах ручку, чтобы совладать с собой, и продолжаю отчёт уже более твёрдым голосом.
— Ирина Геннадьевна, это хороший показатель, — едва, уголками губ, улыбается он, но взгляд такой же цепкий и изучающий. — Вам не стоит волноваться, у нас тут все свои. Дружная семья.
— Спасибо, — не выдержав опускаю глаза и интуитивно прикасаюсь пальцами к обручальному кольцу, словно оно должно как-то меня поддержать и придать уверенности и защиты. — Я за это время успела заметить.
После совещания народ толпится у кофемашины. Я же ухожу в свой кабинет, мне хочется побыть одной немного. А когда тоже выхожу за кофе, надеясь, что очередь уже рассосалась, то меня там застаёт Антон Маркович.
— Любите чёрный? — останавливается рядом и засовывает ладони в карманы брюк.
— Да, предпочитаю американо.
— Отличный выбор, — кивает улыбнувшись. — Кстати, в кофейне на первом этаже хороший кофе, в том числе американо. Не хотите после работы выпить?
“Целый месяц, Ира! — вспоминаются слова Риты, что она сказала утром. — Думаешь, твой бывший тоже как монах живёт? Сомневаюсь!”
В голове проносится целый видеоряд: вот я пью кофе с Антоном Марковичем, вот мы едем к нему, пьём вино, он берётся за пуговицу на моей блузке, а потом прикасается пальцами к обнажённой коже груди…