Разворот на восток
Шрифт:
– Итак, товарищи, – сказал вождь, – необходимо констатировать, что война с гитлеровским нацизмом и этим, как его, сатанизмом, закончилась нашей полной победой во всех смыслах этого слова. Жалко, конечно, девятое мая, но есть мнение, что в нашем мире праздником Победы необходимо назначить шестое сентября. При этом нам удалось не только отбить вражеское вторжение и закончить войну в столице государства-агрессора, но и устроить послевоенные дела таким образом, чтобы с территории Европы к нам на советскую землю больше никогда не пришла война. И цена за такой результат была уплачена значительно меньшая, чем в с предыдущим варианте истории. Вместо восьми с половиной миллионов бойцов и командиров мы потеряли на фронте не больше четырех миллионов, причем половина этих потерь пришлась на сорок первый год – с его Белостокским, Минским, Уманским, Киевским и Вяземским котлами. Потери нашего гражданского населения тоже сократились с семнадцати с половиной до шести миллионов человек, что не может нас не радовать. При этом по результатам войны к Советскому Союзу присоединится территория Европы, имеющая
– Я, товарищ Сталин, – сказала та, вставая, – прежде чем обсуждать остальные вопросы, хочу предложить почтить минутой молчания память как павших в боях героев, так и невинных жертв этой войны. Десять миллионов погибших – это все же чертовски тяжелые потери, и было бы неправильно относиться к ним как к цифрам в бухгалтерском отчете. Простите, товарищ Сталин, если я что не так сказала…
– Да нет, товарищ Антонова, – сказал вождь, также вставая, – вы все сказали правильно и по полному праву. Мы прекрасно знаем, как вы и ваши товарищи отнеслись к этой войне и сколько сделали ради того, чтобы наша Победа наступила как можно скорее и была оплачена наименьшим количеством жертв. На товарища Бережного, с первого же дня запугавшего немцев до дрожи в коленях, мы сейчас просто молиться должны. А он не звездится, не наливается бронзой, не лезет в первые ряды, если это не очередная фронтовая операция – не то что некоторые куркули в генеральских мундирах. И сейчас товарищ Бережной тоже просит партию и правительство направить его корпус на Маньчжурский театр военных действий. И другие ваши товарищи также встали в общий строй и бились с врагом, не жалея жизни – каждый на своем месте, пока Зверь не был окончательно повержен… И готовы дальше биться за нашу Советскую Родину – с японцами, американцами, да хоть чертом в ступе.
– Так точно, товарищ Сталин, – подтвердил Василевский, – у Советского Союза нет более упорных и мотивированных бойцов, чем наши потомки. И ничего им не надо для себя, все только для дела. От десанта в Евпатории и до операции «Прометей» они честно и гордо взметнули славу Красной Армии на недосягаемую высоту. Помянем тех, кто не дожил до их пришествия, а также тех, кто пал в боях, ломая хребет фашистского Зверя и приближая нашу окончательную Победу.
Наступила тишина. Вождь и самые ближние к нему люди, с которыми он решал девять десятых всех государственных дел, молчали, думая каждый о своем.
Когда минута молчания закончилась, Сталин обвел взглядом присутствующих и веско произнес:
– Но, товарищи, доставшаяся нам в результате войны Европа – это очень большой и очень жесткий кусок, и как бы нам не подавиться, кусая его широко открытым ртом. И в то же время опыт другого мира, из которого к нам пришли товарищ Антонова и ее товарищи, говорит о том, что у нас просто нет другого выбора. Или мы сумеем освоить доставшуюся нам территорию со всем ее населением и промышленным потенциалом, или, несмотря на все наши несомненные успехи, система социализма под давлением превосходящей силы сначала подвергнется незаметной эрозии, а потом и развалится на радость нашим внутренним и внешним врагам. Если мы сейчас самоуспокоимся достигнутыми успехами и примемся почивать на лаврах, решив, что главное дело нашей жизни уже сделано, то это будет неправильно, да и просто неприлично. Победив в войне, мы теперь должны выиграть для народов Европы мир и устроить такую жизнь, чтобы не наши люди с завистью смотрели на заокеанскую буржуазную демократию, а совсем наоборот, чтобы простые американцы рвались уехать в СССР строить новую жизнь. И все предпосылки для такого развития событий имеются. Расширившийся Советский Союз уже контролирует около половины мирового промышленного производства, а военная угроза для нашей страны с западного направления сократилась до минимально возможных значений. Теперь то же самое необходимо проделать на восточном направлении. Товарищ Василевский, месяц назад мы давали вам задание просчитать общие контуры Маньчжурской наступательной операции, предназначенной поставить точку во Второй Мировой войне в целом…
Василевский кивнул и расстелил на столе две карты-склейки.
– Вот тут, – сказал он, постучав пальцем по одной из карт, – изображена Маньчжурская операция в том виде, в каком она была осуществлена в прошлом наших потомков. Тогда главными выгодополучателями от разгрома Маньчжурской армии стали Соединенные Штаты Америки и товарищ Мао, а Советский Союз в результате той войны получил лишь Курильский архипелаг, Южный Сахалин, а также затяжной геморрой межкорейской гражданской войны и непотопляемый американский авианосец прямо у наших границ.
– Нам это известно, товарищ Василевский, – кивнул Сталин, – и поэтому мы уже приняли решение, как говорится, вывести американцев за скобки своих действий. Нечего им делать в нашем полушарии. А то мало ли – сегодня Рузвельт есть, а завтра на его месте окажется какой-нибудь антисоветчик-людоед вроде Трумена, Макартура или Эйзенхауэра. Совладение, которое задумала товарищ Антонова, это очень хорошо, но слишком неустойчиво. Один взбрык американских элит, посчитавших конфликт с СССР более выгодным, чем мирное сосуществование – и здравствуйте, госпожа Холодная Война. Нет уж, такими вещами лучше заниматься, когда мы будем по свою сторону двух великих
Василевский перешел ко второй карте.
– Составленный нами план Маньчжурской операции за номером два предусматривает для американцев только одну роль – благодарных зрителей, – сказал он. – Мы не намерены использовать даже их тяжелую авиацию, которую господин Рузвельт предлагает разместить в нашем Приморье в предвоенный период. Единственной возможной целью, которую американское командование может себе ставить, отдавая приказ на массированные налеты, является разрушение японского промышленного потенциала и массовое убийство гражданского населения. Как это бывает, мы видели во время американских попыток отбить Панамский канал, когда без всякого военного смысла и цели с лица земли стирались целые города. А нам в своей зоне ответственности этого не надо.
– Да, товарищ Василевский, – сказал Сталин, – такого счастья нам не надо. Завоевывая Европу, мы обходились авиационными ударами хирургической точности, и с Японией все должно быть так же. А американцы пусть скромно покурят в сторонке. Официальное обоснование такого шага – уже свершившийся раздел мира по полушариям. А теперь давайте посмотрим, где и сколько вы собрались вешать в граммах…
– План советско-японской войны рассчитан на три этапа, – сказал Василевский, – и Маньчжурская операция, включающая в себя освобождение южного Сахалина, является первым из них. В боевых действиях, не считая полутора миллионов бойцов и командиров, уже находящихся на Дальнем Востоке и в Монголии, должны принять участие все четыре авиакорпуса ОСНАЗ, две бомбардировочные дивизии РВГК, дивизия Стратегической Авиации, оба корпуса морской пехоты, оба воздушно-десантных корпуса, три мехкорпуса ОСНАЗ, одна конно-механизированная армия и три десятка механизированных штурмовых бригад, которые планируется придавать стрелковым соединениям при прорыве вражеских укрепрайонов. В полосе 2-го Забайкальского фронта (командующий – генерал-полковник Черняховский), помимо 17-й, 39-й и 2-й ударной армий, действуют мехкорпус Лелюшенко, наносящий рассекающий удар в общем направлении на Чаньчунь-Гирин, и усиленная монгольскими цыриками конно-механизированная армия Буденного, продвигающаяся на юг в общем направлении на Пекин. Действия 2-го Забайкальского фронта с воздуха поддерживает авиакорпус ОСНАЗ генерала Руденко. Если нам удастся с ходу, пока все ошарашены и испуганы, захватить китайскую столицу и посадить там временное советское коммунистическое правительство, то это будет большой успех. В полосе 1-го Забайкальского фронта (командующий – генерал-полковник Малиновский) действуют 36-я и 2-я Краснознаменная армии, проводящие локальные наступательные операции на Хайларском и Цыцикарском направлениях. В полосе 2-го Дальневосточного фронта (командующий – генерал-артиллерии Говоров) действуют 15-я и 35-я и 1-я Краснознаменная армии, проводящие локальную операцию на окружение и уничтожение противника в Амурско-Уссурийском выступе. В полосе 1-го Дальневосточного фронта (командующий – генерал-полковник Горбатов) помимо 5-й и 25-й армий действуют: мехкорпус ОСНАЗ Рыбалко, наносящий удар на Гирин навстречу мехкорпусу Лелюшенко, и мехкорпус ОСНАЗ Бережного, прорывающийся на корейском направлении до самого Пусана. Действия фронта поддерживают авиакорпуса ОСНАЗ Полбина и Савицкого, а также обе бомбардировочные дивизии РВГК. Балтийский корпус морской пехоты и 2-й ВДК во время первого этапа операции поддерживают наступление мехкорпуса Бережного тактическими морскими и воздушными десантами. Отдельная шестнадцатая армия под командованием генерала Баграмяна, дислоцированная на северном Сахалине, совместно с авиакорпусом ОСНАЗ Худякова, а также первым воздушно-десантным корпусом и Черноморским корпусом морской пехоты генерала Криволапова, проводит операцию по освобождению южной части Сахалина, занимая исходные позиции перед десантом на Хоккайдо. Пополам, потом еще раз пополам, и еще раз пополам.
– Скажите, товарищ Василевский, – с сомнением в голосе произнес Сталин, – а не слишком ли толстый слой масла, меда и шоколада вы мажете на японский бутерброд? У господина Хирохито от такого угощения попа случайно не слипнется?
– Нет, товарищ Сталин, – ответил Василевский, – не слишком. Наши войска должны иметь над противником такое решающее качественное и численное преимущество, чтобы их натиск напоминал волну цунами, в считанные минуты захлестывающую бухту, то есть японскую группировку в Маньчжурии. После прошлогодних летних сражений, когда наши войска разом проглатывали вдвое большие немецкие группировки, такая задача нашим генералам, мне кажется, будет вполне по плечу. Кстати, пока еще имеется время на предварительную подготовку, возможна переброска кружным путем в обход зоны боевых действий в Петропавловск-Камчатский усиленной эскадры адмирала Ларионова в составе всех трех наших авианосцев, а также артиллерийских кораблей, которые будут действовать, опираясь на поддержку береговой авиации…
– А может, не надо впутывать в это дело наш флот? – спросил Верховный. – А то получится нехорошо. Пока там нет наших крупных кораблей, вместе со своим флотом вне игры останется и адмирал Ямамото, который в результате сдастся нам вместе со всей Японией. В противном случае возможны морские сражения с непредсказуемым исходом и потерями с обеих сторон, что в любом случае не усилит, а ослабит Советский Союз. Уже запланированных вами к переброске сил вполне достаточно для того, чтобы за одну-две недели прихлопнуть японскую армию на Сахалине, в Маньчжурии и Корее и перейти к водным процедурам, то есть непосредственно к десантам на острова Хоккайдо и Кюсю. Уже после этого японский император может запросить пардону, в силу чего третий этап вам может и не понадобиться…