Развязка на Оккервиль, или Черёмуховый холод
Шрифт:
*
Малая Вишера. Автовокзал. На табло часов - 23.00
За сценой - шум подъехавшего автобуса; через сцену проходят усталые люди с дорожными сумками. Голос водителя:
– Конечная! Малая Вишера!
Выходит Наташа с рюкзачком.
Голос водителя:
– И на будущее сумку без присмотра не бросайте, барышня!
Наташа:
– Глаз с нее не спущу! (закидывает рюкзак за спину, идет к железнодорожному вокзалу)
*
Вокзал Малой Вишеры. Заброшенные рельсы. Входит Наташа, забирается в списанный вагон.
Наташа (бросает рюкзачок в изголовье одной из полок, ложится):
– Первая электричка в 4.50 пройдет. Пять часов могу поспать. Брр, холодно... Вот он какой, "черемуховый холод", о котором рассказывала Белла... (сворачивается калачиком, засыпает).
Действие 2.
*
Москва. Офис адвокатской конторы "КУН: Коган, Уланов, Никольский". Фешенебельная обстановка; видно, что контора популярная и процветающая.
Игорь Никольский, невысокий мужчина лет 35, в темно-синем костюме и круглых очках, сидит за столом и читает новости на ноутбуке. Он мрачен, покачивает головой и барабанит пальцами по столу.
Виктор Уланов, спортивный молодой человек в костюме цвета кофе с молоком и черной водолазке, меряет шагами офис с чашкой кофе в руке.
Уланов:
– Нет, Игорь, это опять фейк. Невозможно сбежать из-под такой стражи. Говорю тебе, эта история с душком!
Никольский:
– Согласен. Витя, ты мог бы не носиться, как ужаленный? В глазах рябит.
Уланов нехотя оседлывает стул.
Никольский:
– На этот раз правда. Это случилось на заправке под Бронницами. Сопровождающая ее надзирательница доставлена в больницу с сотрясением мозга средней тяжести. Она уже дала показания.
Уланов (встает):
– Мне это не нравится. Что-то...
Входит Ефим Коган, представительный мужчина лет 40-45, седеющий брюнет в серо-стальном костюме с щегольским ярким галстуком.
Коган (звучным баритоном):
– Итак, дети мои, вынужден констатировать, что, к глубокому прискорбию, мы в глубокой ...опе! (проходит к своему столу, садится) После того, как мы полгода ломали копья, добиваясь смены меры пресечения до суда, и я глотку сорвал, доказывая каждой роже, что Наталья - офицер, а не карманная воровка и от правосудия скрываться не собирается, вдруг происходит побег с этапа! Марков из Следственного комитета уже подсуетился и первым вывалял нас в помойке, и остальные ему с готовностью подтявкнули. Журналюги жаждут крови. Интернет спятил. И что вы скажете по этому поводу?
Уланов:
– Я думаю, Ефим...
Коган (не слушая его):
– Чует мое сердце, дело нечисто. Я тут кое-что надыбал по своим каналам, и картина складывается, кхм, хреновая!
Уланов:
– Ребята, по-моему...
Коган:
– Держали ее под усиленной охраной, на суды с целой ротой гавриков возили, как помолвленную принцессу, а тут вдруг остановились на какой-то заплесневелой заправке и в туалет ее отпустили всего с одной конвойной (давится смехом) да еще с такой дурой, которая башку под удар подставила. Наталья напялила ей на голову ведро, которое забыла забрать уборщица (хохочет) У этой бабы тряпка была на физиономии, как вуаль!
Никольский смеется.
Уланов:
– Получается, что побег ей подстроили?
Коган (закуривает):
– Наша звезда дедукции снова затмевает Холмса и Фандорина? Что ж, говори, Витя!
Уланов (воодушевленно):
– Посудите сами: обвинение против Натальи на поверку не выдерживает никакой критики, из него белые нитки торчат на полметра. Все экспертизы единогласно подтверждают, что она не прикасалась ни к сумке, найденной на вокзале, ни к ее содержимому. Также неопровержимо доказано, что удар служащему нанес человек ростом 185-190 сантиметров. А у Наташи рост - 170!
Никольский:
– А у Вальтера рост как раз 189 сантиметров...
Уланов:
– Они тоже это понимают и не хотят доводить дело до суда. Им не нужна Наташа на зоне. Им нужен Вальтер. Но ухватить его не за что. Больше года они пытались сломить или запугать Наташу, думая, что она не выдержит изоляции или испугается сурового приговора и расскажет, как все было на самом деле, но она оказалась крепким орешком, и они решили дать ей сбежать в надежде, что на свободе Наталья выведет их на Вальтера!
Коган (закуривает):
– Возможно, Витя. Убедительно. А кто "они"? Следователи? Да Мальцев тупой, как пробка, даже собственный зад в сортире не найдет без посторонней помощи, а Бойцов - салага, шкет сопливый, стажер! Ты предполагаешь...
Уланов:
– Я думаю, что Вальтера уже давно "ведут" люди из более серьезных структур.
Коган:
– Браво. Свои призы в "Ай-кью-ринге" ты не зря получаешь. Продолжай дедуктировать. Игорь, ты остаешься мониторить ситуацию, вдруг появится какая-нибудь зацепка. Надо выработать план действий. А я пошел на амбразуру (встает) Журналисты просят пресс-конференцию. Прекрасно. Там я переведу стрелки на Маркова и его дуболомов, таких гвоздей им в ответку понавтыкаю! Да пребудет с нами удача, дети мои!
Никольский (сочувственно):
– Ефим, журналюги теперь нас порвут...
Коган (задиристо):
– Еще кто кого порвет! В Чечне в 1992 и не таких видал, да через себя кидал! (уходит)
Никольский (барабанит по клавиатуре):
– Направление побега пока неизвестно. Наталью ожидают в порту Кавказ.
Уланов:
– Она тоже это знает и не пойдет туда. Думаю, что сейчас она ищет укрытие, где сможет переждать шум. И нам нужно вычислить это укрытие раньше всех...
*
Кронштадт. Светлый июньский вечер. Белла выходит из-за кулисы, снимая шлем. На экране - вывеска "Магнита".
Белла:
– Подавитесь! (идет дальше. На экране появляется вывеска универсама "7я") Давно собиралась сделать закупки, а теперь уже откладывать некуда, в холодильнике - арктическая пустыня... (поднимается по ступенькам) Наташа, Наташа, зачем же она это сделала? Что теперь будет?
*
Голос за сценой:
– Несколько часов назад. По дороге из Малой Вишеры в Санкт-Петербург.