Развязка на Оккервиль, или Черёмуховый холод
Шрифт:
– Слава Богу! Хоть к кому-то прислушалась!
*
Заправочная станция в Подмосковье. Рассвет.
Голос за сценой:
– 21 июня 2015 года. Бронницы. Подмосковье.
На экране - фотографии, заголовки газет.
Голос за сценой (читает):
– Следствие по делу Навицкой завершено. Дело экс-десантницы готово к передаче в суд. Суд над Навицкой состоится в Севастополе. Для Навицкой готовят спецблок в следственном изоляторе Симферополя. Обвиняемую этапируют на полуостров. Адвокаты Навицкой настроены на жесткое противостояние. Генерал Марков доволен работой следователей. Интервью с Дмитрием
За сценой слышны шум мотора, топот; на экране - фургон ФСИН в сопровождении нескольких автомобилей и мотоциклов охраны. Фургон подъезжает к заправке, полицейские выстраиваются "коридором" у выхода из него. За сценой - собачий лай.
На сцену выходят Наташа в наручниках и Дунаева, дородная женщина в "березке", с грубым ярко накрашенным лицом. Вторая пара наручников приковывает Наташу к конвоирше. Следом идут шестеро полицейских в бронежилетах, касках, с дубинками, на поводке бежит овчарка.
Наташа окрепла, набралась сил, походка бодрая. Посреди сцены она останавливается, жадно задирает голову.
Дунаева (дергает ее за руку; грубо):
– Эй, не спи, замерзнешь!
Наташа:
– Просто хочется полюбоваться на небо без клеточки.
Дунаева (хохочет):
– Привыкай, тебе еще лет 20 зону топтать!
Наташа:
– Это будет решать судья, а не вы.
Дунаева (злобно):
– Слышь, зая, не умничай!
Наташа:
– Я вам такая же зая, как и вы мне.
Дунаева (толкает ее):
– Вот будете языком чесать, гражданка Навицкая - будете терпеть до самой Коломны!
Скрываются за дверью с нарисованной женской фигуркой. Полицейские и собака ждут снаружи.
В другой части сцены загорается свет. Выходят женщина в дорогом и элегантном синем костюме, туфлях на высоких каблуках и с сумочкой "Шанель" и трое мужчин в одинаковых серых "тройках" и круглых очках.
Женщина:
– Бесполезно. Если Навицкую не сломали 15 месяцев одиночного заключения, обвинение, которое невозможно опровергнуть, голодовка и даже реанимация, то ее не напугает и угроза большого приговора. Железная женщина! Остается только один способ выйти с ее помощью на Вальтера. Нужно поспешить потому, что уже через полмесяца он станет неуязвимым.
1-й помощник:
– Да, свадьба с дочерью Антонова полностью освободит его от ответственности.
2-й помощник:
– Я думал, что после попытки суицида она расскажет, как ездила с Вальтером на вокзал и ждала в машине, пока он относил сумку в камеру хранения. Но она и тогда смолчала. Не каждая женщина способна на такую самоотверженность!
3-й помощник:
– Я даже завидую Вальтеру.
Женщина (насмешливо):
– Раньше мужчины совершали подвиги ради прекрасной дамы, а теперь ждут подвигов от нас. О, темпора, как говорится! О, нравы!.. Вальтер совершил ошибку, отправляясь на вокзал самостоятельно. Я не сомневаюсь, что бомбу он изготовил сам; вспомнил навыки Афгана. Все знают, что там он служил как раз в подрывниках. Но даже после этой ошибки он снова может выскользнуть из рук. Ловкий ублюдок. Ухватить его мы сможем только с помощью Навицкой. Он свалил вину на нее и бросил без помощи и снова ошибся: месть обманутой женщины может быть страшной.
1-й:
– Тем более, если дама раньше служила в десантных войсках.
Женщина:
– Да. И если Навицкая так и не назвала следователю или адвокатам его имя, то лучше дать ей сбежать. Сто против одного, что на свободе она поспешит восстановить справедливость или отомстить за предательство. Мы будем "вести" ее, и, если она выведет нас на Вальтера, получит свободу.
2-й:
– На заправке все готово, Ольга Николаевна.
Женщина:
– Дунаева знает, что ей нужно сделать?
2-й:
– Так точно. Инструктаж проведен.
Женщина:
– Заплатили?
3-й:
– Так точно. Она запросила (шепчет начальнице на ухо)
Женщина (хмыкает):
– Знает себе цену! Но без нее у нас ничего бы не получилось. И если бы Дунаева оказалась честной и неподкупной - тоже. Но на наше счастье, эта особа не упускает случая подработать.
1-й:
– Я просмотрел все личные дела конвоиров Навицкой и выбрал самую подходящую кандидатуру. Она даже не задалась вопросом, кто мы такие и зачем нам побег Навицкой.
Женщина (прикуривает):
– Да, выбор удачный. Теперь нам остается только ждать...
*
Женский туалет. Пять кабинок, раковины, зеркала. Окно под потолком, выходящее на зады заправочной станции. Под ним стоят ведро и швабра.
Дунаева (стучит в одну из кабинок):
– Эй, гражданка Навицкая! Долго еще? Утонула, что ли? Нам еще до Тулы пилить и пилить!
Наташа (из кабинки):
– Успеем, Рита. Одна минута погоды не сделает.
Дунаева (хохочет):
– Ишь, разговорилась! Умная, да? Эх, не надо было с тебя браслеты снимать. Кто тебя знает: еще долбанешь меня шваброй, да в окно сиганешь! Тебя же, небось, в спецназе научили махачи делать, как в кино?
Наташа (выходит):
– В десантных войсках, Рита. Можно руки помыть?
Дунаева (подталкивает ее к раковине ближе всего к окну, попутно сильно щиплет за бедро):
– Валяй.
Наташа (возмущенно):
– Господи! Что за дикость? Хватит уже! Я буду жаловаться!
Дунаева:
– Ой-ой-ой, подумаешь... Привыкай! (Длинно зевает, привалившись боком к соседней раковине; рассматривает себя в зеркале)
Наташа моет руки, краем глаза смеряя расстояние до окна. Дунаева поглощена изучением своего лица в зеркале.
Наташа молниеносно бьет ее ногой в живот. Дунаева сгибается от неожиданности. Наташа нахлобучивает ей на голову ведро и бьет по нему сцепленными в "замок" руками, как молотком.
Дунаева (пошатнулась, села на пол; гулко):
– Ах ты зараза... (падает на бок)
Наташа выбивает шваброй окно, сбивает торчащие осколки, подтягивается и легко выскальзывает в окно, на хоздвор.
Наташа (оглядывается):
– Спасибо за идею, Рита! Бывай! (перелезает через забор) Нет уж, не буду я отсиживать за то, чего не совершала! (прислушивается, бежит к экрану, на котором сейчас июньский подмосковный лес) Так мне будет легче восстановить справедливость. Эх, ноги, несите мою задницу! (убегает)