Разящий клинок
Шрифт:
Что, конечно, весьма порадовало его деда. Не стоит лишний раз давать мальчишке повод задирать нос!
2
Колокольный звон несколько дней подряд колыхался в воздухе над столицей, разнося радостную весть о победе к самым дальним уголкам Империи и дальше, за ее пределы. К лету об ущелье Костей знали даже в Нордленде, что далеко на северо-востоке. Етуны к тому времени уже успели внести свой вклад в Год Семи Побед: группа танов превратила обычные весенние учения в самонадяннную грабительскую вылазку в Виннипанго, где наткнулась на XXIV легион.
Оставшимся в живых срочно требовались враги послабее, чтобы вернуть себе боевой дух. Остальным же – тем, кто не участвовал в набегах, – хотелось показать, что они оставались дома вовсе не из-за трусости. Новость о поражении войск халифа заставила всех их удивленно поднять свои соломенные брови и хорошенько призадуматься о том, что Зарку сейчас, явно недосуг должным образом охранять собственные границы. Много об этом не болтали, однако в трюмы нескольких кораблей уже грузили продовольствие, а по хуторам побежали зловещие слухи о том, что кое-кто усердно точит топоры.
На юге уже приступили к сбору урожая, когда о сражении в ущелье Костей узнали на противоположном конце мира, в крошечном королевстве Краснегар, затерявшемся на побережье Зимнего океана, на дальнем северо-западе. За Краснегаром не было уже ничего, кроме льда.
Вести привез туда капитан Эффлио, хозяин грязного корыта с гордым именем «Морская красотка». Етуны считались прирожденными мореходами, но тягаться с импами в искусстве торговли никак не могли, а посему большинство торговых судов, бороздивших океан у берегов Империи, принадлежали именно импам. В команду, как правило, входили етуны; впрочем, их никогда не набирали слишком много, дабы лишний раз не испытывать прославленное етунское честолюбие.
Эффлио был далеко не молод, ленив и временами страдал астмой, но ум его отличался проницательностью, необыкновенной даже по имповским меркам. Кроме того, отменный моряк, он не без оснований приписывал свою сноровку некоторой доле етунской крови, текшей в его жилах: прародители Эффлио так долго прожили на побережье, что такие последствия набегов заморских гостей казались более чем вероятными.
Выгодно сбыв груз чеснока и лука в Шалдокане, он нашел подходящую таверну неподалеку от доков, где и присел отдышаться, выпить и послушать местные сплетни. Не прошло и часа, как он уже подцепил нужные сведения – какая-то деревенская герцогиня хотела переправить морем лошадей, причем в городишко, о котором он и не слыхивал. Ее посреднику приходилось нелегко, поскольку доставка живого груза считалась, пожалуй, самым мерзким средством заработка на всех четырех океанах. «Морская красотка» провоняла чесноком так, что о ее приближении можно было догадаться за пару лиг с подветренной стороны, поэтому с этой точки зрения Эффлио терять было нечего. Ему был также известен один секрет перевозки животных: их необходимо морить голодом всю дорогу, лишь бы только не дохли. Что не попадает внутрь, наружу тоже не покажется… Не теряя времени попусту, Эффлио отправился разыскивать незадачливого посредника.
Два дня спустя, когда «Морская красотка» уже была готова поднять якоря, он вызвал к себе боцмана Крашбарка, гиганта в полтора его собственных роста. Боцману явно не терпелось смотать удочки, пока на суше не успели разобраться, где искать здоровенного забияку.
– Гномы, – с грустью поведал ему Эффлио.
– Что с ними, сэр? – сквозь разбитые губы выдавил Крашбарк. Нагнув голову, он пытался сфокусировать на капитане свои мутные глаза, в которых было нечто геральдическое: два ярко-голубых пятна на почти красном фоне белков.
– Кому-то придется разгребать навоз в трюме, – пояснил свою мысль Эффлио, стараясь говорить медленно и не чересчур громко. Посредник герцогини настаивал, чтобы лошадей довезли живыми, так что их все-таки придется чем-то кормить в следующем месяце. – Я пытался уговорить гномов, чтобы они занялись этим. Но они не любят холода, и поэтому отказывались подписывать бумагу, узнав, что мы держим курс на север.
Боцман немного поразмыслил над этой проблемой, после чего принялся тереть глаза кулаками, сильно напоминавшими дубовые сучья.
Капитан рискнул еще разок:
– Ты думаешь, ребятам понравится возиться с дерьмом?
– Самая работа для гномов! – сказал Крашбарк. – Гномам плевать, навоз это или дерьмо.
– Но ведь гномы не хотят наниматься.
– Ага. – Крашбарк запустил пятерню в копну пшеничных волос. – Гномы! Сколько вам их надо, сэр?
– Хорошо бы парочку, – терпеливо ответил Эффлио.
– Гномы, – согласился боцман. – Два гнома.
– Сегодня ты на редкость быстро соображаешь, Крашбарк! – похвалил его капитан.
Примерно часом позже боцман вернулся на борт, сжимая в каждой ручище по паре гномов. По его собственному признанию, он притащил лишних, «потому как не был уверен, с какой силой их надо бить». Эффлио не стал разъяснять Крашбарку, что лишний гном – это лишний рот, впрочем, гномам много не надо, да и спорить с боцманом он не любил.
«Морская красотка» мигом подняла паруса.
3
Плыть в Краснегар было уже поздновато, но Боги отнеслись к скорлупке Эффлио со всей снисходительностью, и она продвигалась на север довольно споро. «Морская красотка» не застряла во льдах, не потеряла по пути ни одного гнома; разве что сдохла пара лошадей. Команда наелась до отвала, и особенно вольготно себя почувствовали как раз гномы: чувство брезгливости им, наверное, вовсе не было свойственно.
В одно прекрасное утро, когда подул свежий бриз и выглянуло солнце, «Морская красотка» прибыла в пункт назначения. Уже много дней она шла вдоль низких пустых берегов – ни деревьев, ни признаков жилья, ни других достопримечательностей. Крутые скалы острова Краснегар вынырнули из-за горизонта столь неожиданно, что капитану Эффлио показалось, будто они вот-вот крикнут ему «ага!». И чем ближе кораблик подходил к острову, тем больше росла тревога его капитана. В итоге сомнения, охватившие Эффлио, оказались настолько сильны, что он отважился забраться на мачту, пытаясь получше разглядеть замок, – подвиг, который он не совершал уже добрый десяток лет.
И тут все сомнения разом развеялись: он бывал здесь и раньше! Громадная скала, похожая на ломоть желтого сыра, остроконечный замок на ее вершине и городок, спускающийся к берегу с одной стороны, – все это невозможно с чем-либо перепутать. В тот раз он служил вторым помощником капитана на «Победителе»: хоть и не вчера это было, и даже не позавчера, а все равно Эффлио должен был вспомнить название острова или, на худой конец, узнать его по описанию… Он никогда не забывал порты, в которые заходил – никогда! И уж никак не смог бы Эффлио запамятовать эту приметную скалу.