Разящий клинок
Шрифт:
И тогда Ротонда внезапно осветилась.
5
Белый трон вовсю полыхал холодным белым пламенем, и тонкая резьба слоновой кости по его бокам, казалось, корчится от боли. На низком возвышении перед троном стоял мужчина. Он был невысок, седовлас и поразительно широк в плечах. На нем были поношенная рабочая одежда и тяжелые башмаки, и он тоже испускал белое сияние.
Он поклонился.
В момент вспышки Шанди был уже на ногах, и он ответил таким же поклоном. Ротонда гудела не хуже улья.
– Время пришло, император! – прогремел новоприбывший голосом, похожим на скрежет мельничных жерновов. Глубокие ноты этого жутковатого голоса ударились о купол где-то вверху. – Спеши! Нельзя терять ни минуты!
У Ило поднялись дыбом волосы. Смотритель Севера… Распнекс.
– Что мне делать? – закричал Шанди, отпихивая подскочивших к нему охранников.
– Провозглашение императора и возведение на трон! Скорее! – Магический свет, казалось, стал еще ярче и начал вбирать в себя рыжеватый оттенок.
Ило бросил один только взгляд на предводителя герольдов, стоящего с открытым ртом, лишенным последних зубов, и с выражением полного идиотизма на его древнем лице. Нет, этот не вояка!..
Ило прыгнул мимо него и взлетел на две ступени по лестнице, ведущей на возвышение с троном Шанди. Едва припоминая слова на сотне прочитанных им пергаментов, он повернулся, чтобы оказаться лицом к чародею и к замершей в остолбенении толпе.
– С благословения Богов! – заорал он на пределе своего голоса, слыша громовое эхо. – Эмшандар Пятый, законный правитель Пандемии, Повелитель Четырех Океанов, Оплот Доблести, Орудие Добра! Боги, храните императора! – Второпях Ило пропустил с десяток других вздорных титулов.
Одним прыжком он махнул с возвышения на пол, пока остальные только подхватывали клич «Боги, храните императора!». Схватив со столика меч и щит, он снова помчался наверх.
Шанди принял у него реликвии, высвободился из объятий Эшиалы и повернулся лицом на восток. Древним мечом он ударил по щиту. Дзыннь! Ничего не произошло.
Ило сошел вниз, прикидывая, что же он только что вписал в исторические книги.
Шанди переждал, наверное, три удара сердца, после чего быстрым шагом зашел за спинку трона, развернувшись на юг. Дзыннь! – пропели символы государства.
И снова ничего.
Запад…
Шанди ударил о щит в последний раз.
На какую-то долю секунды Красный трон окутался розоватым светящимся туманом. Вперед выступила темная фигура – громадная и неуклюжая, седоголовая и бледнокожая… То была старая чародейка-тролль, и она опустила голову перед Шанди.
И сразу пропала во тьме.
Двое из смотрителей признали в Шанди императора, чего было вполне достаточно. Церемония оказалась быстрой, как удар молнии, и вот Шанди – законный правитель Империи.
Он с грохотом уронил меч, чтобы обнять Эшиалу. Другая его рука подняла тем временем щит, словно бы прикрывая их обоих от неведомой угрозы. Все глаза вновь обратились на север, к дварфу.
«Бери жену и дитя, спасайся – ибо город таит в себе опасность. – Эхо его слов замогильным стоном пронеслось под куполом и вернулось даже громче, чтобы затопить всех. – Свод Правил нарушен, и Хаос правит миром!»
С оглушительным ревом четыре трона чародеев взорвались. С четырех подножий к куполу разом взвились четыре цветных столба пламени, осветившие зал, отразившиеся, наверху от стекол и снега. Люди кричали, когда в них врезались летящие фрагменты резьбы, тогда как золото, камень и слоновая кость, подскакивая, застучали по мозаичному полу. Дварф растворился в воздухе, и Ротонда погрузилась в полную темноту, исполненную людского ужаса.
В краю чужом:
Здесь не услышишь голоса в ответ – В краю чужом, где память не плутает, О прошлых днях и камня не вздыхает, И где земли святой ни пяди нет.
Глава 10
Колокола
1
Уже сорок дней король Краснегара скакал с западным ветром, бьющим в спину. Лошадь за лошадью он загонял до изнеможения, делая по три, а иногда и по четыре почтовых поста в день, грохоча по прямой дороге в Хаб, – и все-таки скверная погода задерживала его в пути. Ему было тридцать пять, и беспечная выносливость юности уже покинула его. До смерти уставший от скачки, от гостиничных клопов и плохой пищи, от дождя и холода, с черной пустотой в душе, он не позволял себе мешкать. Позади оставались бесконечные зимние поля и мрачноватые городки, станция сменялась станцией… Лишь изредка его обгонял имперский курьер, но более никто.
Рэп грезил о скромном, тихом Краснегаре, о семейном очаге, об Инос и детях. Он лишь строго напоминал себе, что делает все это ради них тоже.
Еще никогда в своей жизни он не спешил так куда-то и при том не догадывался о причине страха. Денно и нощно его мыслями владели темные предчувствия о чем-то, колышущемся на востоке – постоянный призыв спешить, не медлить… Пока Рэп скакал через континент, источник его опасений медленно передвигался к северу, подтверждая, что корни его – в Двонише, однако Рэп по-прежнему не мог понять этих злых предвестий.
Но еще более странной казалась ему полная тишина, заполонившая собой пространство. В юности, будучи волшебником и полубогом, он видел, что альтернативная плоскость существования живет, рассыпаясь всполохами и искрами магии, – или же слышал, как она поет, грохочет или стонет, ибо наблюдатель может воспользоваться любой метафорой, какая только придет ему в голову. Теперь этот мир погрузился во мрак и тишину.
Очень редко ему удавалось заметить дрожь пространства – как правило, быструю и поверхностную. И только дважды он был достаточно близок к источнику дрожи, чтобы рискнуть использовать магическое Зрение. Первый «чародей» оказался немолодым уже развратником, соблазнявшим мальчишку в кабаке, а второй – дородным поваром, приправлявшим соус на кухне. Оба недотягивали до адептов, и их Силы. были столь слабы, что они вполне могли даже не подозревать, что их таланты имеют в себе крупицы волшебства.
Куда только все под свались?
Неужели Рэп остался единственным волшебником в мире? Или остальные прятались, как прятался и он сам?
Волшебников можно понять. Волшебники и некоторые из магов чувствуют пространство, как это доступно и ему. Как и он, они заметили бы тишину, увидели бы страшные предзнаменования – и придержали бы собственные Силы, чтобы послушать остальных. Но адепты с двумя Словами, как и гении одного Слова не ощутили бы грядущей опасности, а посему не стали бы укрываться от нее под масками обычных смертных. Но они молчали… Зачем?