Разящий меч
Шрифт:
— Эмил, я хочу, чтобы завтра ты со всеми ранеными уехал в Кев. Надо организовать там госпиталь. Флетчер, ты поедешь вместе с ним и займешься вопросом хранения и распределения продовольствия. Все склады нужно использовать для этой цели.
Со стороны врача не последовало никаких возражений, чего Эндрю опасался.
— Мы с Мэдди останемся здесь и уедем вместе с тобой, — прошептала Кэтлин. Эндрю лишь сжал ей руку.
— И последнее. Все это нужно сделать втайне от мерков. Они не должны ни о чем догадываться, — когда пересекут реку, их будет ждать небольшой сюрприз.
— Но это невозможно, Эндрю, — возразил Калин. — Ты забываешь, что проклятые аэростаты так и рыщут повсюду.
— И
Эндрю посмотрел на Чака.
— На прошлой неделе прошли испытания нашего аэростата, верно?
— Да, сэр, Джек был пилотом.
— Насколько мне известно, ты тоже поднимался в воздух, несмотря на мой приказ, — с упреком сказал Эндрю. — Машина может летать?
— Мы как раз устраняем некоторые недостатки.
— Нужно, чтобы через три дня она была над Суздалем. И как можно скорее доделывайте остальные аэростаты.
— Но ангары под Вазимой еще не достроены, сэр. И потом, все зависит от ветра. Чтобы добраться сюда, нам нужен северо-восточный или восточный ветер. — Пригоняй свои машины сюда поскорее, сынок. Мы, к сожалению, не успели создать целую флотилию, как планировали, но если мерки узнают, что мы собираемся это сделать, они ринутся через Нейпер без промедления. Этот Джубади научился на ошибках Музты, он бережет своих воинов. Но если он узнает, что добыча ускользает из рук, он не станет их щадить.
Чак усмехнулся:
— Вы даете мне право делать все, что я сочту нужным?
— Конечно. Все, что ты заказывал, будет готово к твоему отъезду.
Чак довольно улыбнулся и сел на место.
— Спасибо, сэр.
Джон подозрительно посмотрел на ухмыляющегося Чака, боясь, что заказ значительно превышает составленную им смету. Но он так устал, что у него уже не было сил уточнять это.
Он снова повернулся к Эндрю. Он понимал, что вся операция была чистой утопией. Если мерки прорвут оборону, их невозможно будет сдержать, они, как саранча, ринутся на восток. А позиции у Белых холмов вряд ли смогут выдержать их атаку. Эндрю просто пытается внушить им всем веру в осуществимость невозможного. Он хотел уже высказаться по этому поводу, но взгляд Эндрю в корне пресек это намерение. Джон потупил глаза и снова стал повторять про себя, что надо делать и в какой последовательности.
Тамука ухватился за ветку и повис на ней, чувствуя, как она пружинит под его весом. Он подтянулся и сел, прижавшись спиной к стволу дерева. С севера дул прохладный ветер. Хранитель щита посмотрел на восток. Вся дорога, насколько хватало глаз, была забита лошадьми, воинами, орудиями — казалось, по лесу ползет огромная змея.
«Жуткое место», — подумал он. Вспомнилось, как по степи умен за уменом, колонна за колонной шли воины Навхага и других кланов за ним. А теперь они едва ползут по лесу. Прошло уже четыре дня, а они преодолели лишь треть расстояния до реки. Берег на пятьдесят миль охранял скот, поэтому пришлось идти лесом.
Раздался пушечный выстрел, крик боли, и на тропу упал воин. Кровь окрасила землю в красный цвет.
Выстрелила другая пушка. Снаряды то и дело пролетали над головой, срезая ветки, падали, разрываясь, на дорогу. Снова полетела шрапнель, еще несколько воинов упало. Колонна остановилась. Пушки скота замолчали.
«Весьма профессионально», — молча одобрил Тамука.
Оборонительные сооружения на противоположной стороне реки впечатляли: два вала, перед каждым почти непроходимый барьер из колючего кустарника и острых кольев. Полки, пытавшиеся атаковать, были мгновенно уничтожены перекрестным огнем — с броненосцев и с линии обороны.
Он закрыл глаза, отвлекся от криков внизу и впал в транс, слившись воедино с ветром и небом.
Тамука почувствовал, как улетает прочь вслед за духом «ту», но продолжал крепко держаться за ветку, которая позволяла ему в любой момент вернуться.
На западе возник свет, казалось, он открывает перед ним всю жизнь его орды. Тамука чувствовал запах лошадиного пота и юрт, горящих костров и зеленой травы в степи.
Вот появились духи предков, они летели по небу над ордой, направляя ее в бесконечном пути навстречу солнцу. Перед ним проплывали предки предков, те, которые путешествовали к звездам, которые создали туннели света, соединяющие миры. Они сотворили и врата в том мире, где живет скот, в его степях, горах и лесах, и даже на землях, ныне погребенных под толщей воды в океанах. Эти врата мгновенно переносили людей в Валдению. И все это прошло, было разрушено воцарившейся в орде гордыней и ненавистью. Все, что осталось теперь в Валдении, — лишь слабое напоминание о былой мощи и славе.
Тамука почувствовал, как сердце его наполняет мука — понимание того, что было потеряно. Воспоминания его пращуров проникали в его плоть и кровь. «Вся вселенная принадлежала нам, а сейчас мы — ничто, мы были хозяевами звезд, а теперь — сражаемся с теми, кого раньше даже не замечали, как пыль на дороге». Предки шептали ему, что те, кто только начинал взрослеть, когда орда была в расцвете могущества, ныне обретают власть. Они пришли в этот мир, чтобы уничтожить орду.
Предки говорили с Тамукой, носителем щита, с его духом «ту», владеющим заповедными знаниями. Предки плакали бесплотными слезами, их души трепетали от горя, потому что орда переживала закат, а для врагов ее лишь наставало утро новой жизни.
«О, отцы наши! — воззвал он. — Поверните вспять течение времени, дайте мне дожить до дней нашей славы!»
«О Тамука, все это в прошлом, — шептали в ответ духи. — Мы смотрим на вас, наших потомков, и сокрушаемся, ибо ваши обороты — лишь бледное отражение наших путешествий, когда вселенная казалась нам степью и мы объезжали ее как хозяева. А теперь те, кем мы пренебрегали, обретают силу».
И дух его поспешил на восток, прочь от предков, потому что невыносимо тяжело было осознавать могущество, которое исчезло в глубине времен. Снова он понесся над Валденией, где его поколение жило воспоминаниями о прошлом. Предки прислали им со скотом свой дар — лошадь. Именно она освободила мерков, позволила орде объехать весь мир. Две сотни кругов — какое славное время это было! Торжество духа «ка», духа воина, всадника, который ощущает жар битвы, сладость победы и горечь поражения и знает, что за поражением снова последует победа. Но не иллюзия ли слава этой жизни, где лишь ветер в лицо и счастье сражения? Души предков, радующиеся и печальные, вечно летают по небу, вспоминая о здешней жизни как о кратком мгновении.
И наконец, перед ним появился образ его отца, слившийся с сыном и нашептывающий ему, что он должен восстановить былую славу мерков, призывающий его воинский дух «ка» к действию.
Тамука посмотрел на восток — мир был темен, а происходящее скрыто от его глаз. Могущественные духи скота не позволяли ему заглянуть туда.
Но он хотел знать, что же происходит там, за рекой. Воображение Тамуки устремилось вперед.
Его со всех сторон окружала темнота. Мгла кружилась, пульсировала, отталкивала. Словно какое-то черное и бесформенное огромное существо, в котором сосредоточена вся сила, двигалось на восток по двум серебристым колеям. Что же это могло означать?