Разыскания о начале Руси (Вместо введения в русскую историю)
Шрифт:
В 551 году 12 000 Кутургуров, предводимые князем Хиниалом, с помощью паннонских Гепидов переправились за Дунай и начали производить свои обычные грабежи и разорения. Тогда Юстиниан отправил послов к князьям Утургуров. Посольство упрекало варваров в том, что они, предаваясь праздности, позволяют другим разорять своих союзников Римлян. Оно ловко затронуло жадность варваров, указав на Кутургуров, которые не довольствуются ежегодною денежною данью, а еще грабят римские провинции; причем по своему высокомерию не думают делиться добычею с Утургурами; так что последним нет никакой пользы от этой добычи. Подобные коварные внушения сопровождались, конечно, большими дарами и обещанием еще больших. Утургуры поддались на эти речи, собрали дружину и присоединили к ней еще 2000 своих соседей Готов Тетракситов. Под предводительством князя Сандилха они напали на жилища Кутургуров, разгромили их и увели с собой множество их жен и детей. Этим погромом воспользовались тысячи римских пленников, находившихся в рабстве у Кутургуров, и бежали в отечество,- никем не преследуемые. Между тем сами же Римляне поспешили известить Хиниала о бедствии, постигшем его страну. Это известие также подкреплено было порядочною суммою золота. Тогда Кутургуры поспешили заключить мир с Римлянами и без всякого полона отправились на защиту собственного отечества.
В мирный договор
Почти то же самое, только еще больших размеров, повторилось спустя лет семь или восемь, о чем подробно повествует продолжатель Прокопия Агафий [71] . (Agathiae hist. L. V.) Это было знаменитое нашествие Кутургуров на Византийскую империю под начальством их князя Забергана в 559 г. Полчища их разделились: одна часть пошла на Грецию, другая на Херсон Фракийский, а сам Заберган с 7000 отборной конницы подступил к Константинополю. Чтобы спасти столицу, император вызвал из уединения престарелого Велизария, и последний с горстью наскоро собранного войска действовал так удачно, что Заберган был принужден отступить. Отряд, посланный на Грецию, воротился, будучи не в состоянии прорваться сквозь Фермопилы. Те, которые осаждали Фракийский Херсонес, также не успели им овладеть. Из подробностей последней осады обратим внимание на одно обстоятельство. Потерпев неудачу с сухого пути, варвары довольно искусно устроили лодки из тростника и на этом легком флоте попытались сделать нападение с моря. Начальник греческого гарнизона Герман вовремя принял свои меры, и попытка неприятелей осталась без успеха. Но она подтверждает, что Кутургуры не были угорское племя, как известно, не способное ни к каким морским предприятиям; эта попытка указывает на понтийских Славян, которые с одинаковою отвагою действовали и на суше, и на море [72] .
71
Так же, как Прокопий, и Агафий вместо Болгар употребляет общее название Гунны и делит их на Котригуров и Утигуров; но к этим двум прибавляет еще два племени: Ультинзуров и Буругундов.
72
По поводу именно этого нашествия Кутургуров Кедрен выразился: "Гунны или Стлавины"; а современник самого события африканский епископ Виктор Туннуненский называет их вместо Кутургуров просто Болгарами. Roncal. Vet. lat. Chron. II. 377.
Когда все отряды собрались, Заберган повел их назад; но он это сделал не прежде, как получил от Римлян значительный выкуп и заставил их выкупить также пленников, угрожая в противном случае избиением последних. Юстиниан насколько можно старался удовлетворить алчности варваров, лишь бы побудить их к удалению из своих пределов. А между тем он отправил послание к князю Утургуров Сандилу. В этом послании император опять укорял его в лености и беспечности, с которыми тот допускает грабить Римлян и брать у них золото, назначавшееся для союзников; он грозил на будущее время прекратить обычную плату Утургурам, а отдать ее Кутургурам и заключить с ними союз, как с народом более отважным и сильным. Подобные укоризны и угрозы как нельзя лучше достигли своей цели. Сандил немедленно собрал войско, разорил жилища Кутургуров, а потом подстерег последних, возвращающихся из-за Дуная с огромною добычею, разбил их и отнял у них добычу [73] .
73
Замечательное сходство в описаниях обоих нашествий, 551 и 559 гг., заставляют подозревать какое-либо недоразумение. Оба писателя, Прокопий и Агафий, не повествуют ли, в сущности, об одном и том же событии?
Агафий прибавляет, что эта ловкая политика Юстиниана воздвигла между варварами такие междоусобные войны, которые довели их почти до взаимного истребления. Хотя известие об истреблении слишком преувеличено, однако жестокие междоусобия двух главных Болгарских народов принесли обычный плод: они так ослабли, что вскоре подпали под иго других варваров, которые являются под именем Авар. А что Кутургуры далеко не были истреблены, видно из следующего. По словам Менандра, в царствование Юстиниана II, в 574 году аварский каган Баян послал 10 000 Кутургуров разорять Далмацию; он требовал от императора той же дани, которую получали от Юстиниана Кутургуры и Утургуры, так как оба эти народа покорились теперь Аварам. Впрочем, под аварским игом находилась собственно западная ветвь Болгар, т. е. Кутургуры; а восточная ветвь или Утургуры, спустя несколько лет, по известию того же Менандра, встречается в зависимости от новых завоевателей, которые появились одновременно с Аварами; мы говорим о Турках, называемых Хазарами.
III Иорнанд. Манасия. Легенда Феофана и Никифора о разделении Болгар и их расселении
Сличим известия Прокопия с известиями его современника Иорнанда, епископа Равенского. Он был смешанного гото-аланскаго происхождения, из Нижней Мизии, и, очевидно, имел коекакие сведения о народах Восточной Европы; впрочем, у него также дело не обходилось без некоторой сбивчивости и примеси древнего баснословия. Хотя под Гуннами он иногда разумеет и Болгар; но знает последних и под их собственным именем.
Перечисляя современных ему обитателей Скифии (гл. V), Иорнанд говорит о "многочисленном народе Винидов, имена которых изменяются по разным племенам и различным местам, ими обитаемым; главныя же их названия суть Склавины и Анты". Склавины, по его словам, живут от Мусианскаго озера (Балатона) до Днестра и Вислы, а на восток от них до Дуная - Анты, еще более храбрые, чем Склавины. Днепр он называет Дунаем, ссылаясь но то, что этим именем зовут его сами туземцы. Но восточную границу Антов Иорнанд определяет неверно: Днепр был их средоточием (напомним, что Прокопий полагал их соседями Утургуров на прибрежиях Метийского озера). Далее, где-то за Агацирами над Понтом он помещает жилища Булгар, к несчастию, сделавшимися слишком известными за наши грехи. "Отсюда-то воинственные Гунны некогда двойным нашествием обрушились на народы. Ибо одни из них называются Аулзягры, а другие Авиры; те и другие обитают в разных местах. Аулзягры живут около Херсона, куда алчный купец привозит дорогие азиатские товары; летом они скитаются по широким равнинам, выбирая места с обильными пастбищами для своих стад; а на зиму удаляются к берегам Понта. Что же касается до Гунугаров, то они известны по куньим мехам, которыми снабжают торговлю". Здесь мы предполагаем у Иорнанда вероятное смешение настоящих Гуннов с теми народами, которые действовали с ними заодно против любезных ему Готов. Но о каком двойном нашествии он говорит? Мы думаем, что тут надобно разуметь, вопервых, движение настоящих Гуннов, которые, соединяясь с восточными сармато-славянскими народами (упомянутыми у Аммиана Марцелина под общим именем Алан), обрушились в IV веке на Готов; что и побудило часть последних, именно Визиготов, уйти на Балканский полуостров. А второе движение, конечно, есть не что иное, как изгнание и другой части, т. е. Остроготов, из Южной России теми же сармато-славянскими народами, Антами и Болгарами, спустя около ста лет, т. е. во второй половине V века; это именно та война Кутургуров и Утургуров с Готами, которую мы встретили у Прокопия. Далее, что такое за Гунны Аулзягры, обитающие где-то около Херсона Таврического? По всей вероятности, это Гунны Утургуры Прокопия; а имя их Аулзягры (или Вулзягры?), может быть, представляет то же, только испорченное, слово Вулгары, и Равеннский епископ, конечно на основании более отдаленного места жительства, отличает их от другой ветви, которую он называет собственно Вулгарами, т. е. от Кутургуров Прокопия. Разделив Гуннов на Аулзягров и Авиров, Иорнанд потом забывает сказать что-нибудь об Авирах, а вместо них говорит о Гунугарах, богатых куньими мехами. Эти последние, не суть ли то же, что Буртасы Арабских писателей, также богатые мехами? (Напомню "бурнастыя" лисицы русских былин.)
В ином месте своего сочинения (гл. XXIII) Иорнанд возвращается к Славянским народам, которых он называет общим именем Винидов или Венетов, и говорит:
"Эти народы, происшедшие, как я сказал, от одного корня, имеют три имени, т. е. Венеты, Анты и Склавы; они свирепствуют теперь за грехи наши". Мы видели, что последнее выражение выше он употребил именно о Болгарах. Ясно, что в обоих случаях речь идет о вражде славянских народов к Готам и о тех вторжениях в пределы Восточной Римской империи Кутургуров, Антов и Славян, которые известны нам из писателей византийских. Наконец, некоторые видовые названия Гуннов (собственно Болгар), приводимые византийцами, встречаются также у Иорнанда, например; Ульцингуры (Ультинзуры Агафия) и Витугоры (Витигуры Менандра); но он не причисляет их к Гуннам, как это делают византийцы; а относит к тем немногим народам, которые оставались еще в Гуннской зависимости во время Денгизиха, сына Аттилы (гл. LIII).
Но возвратимся к судьбе Болгар по византийским источникам.
Во второй половине VI века и в первой четверти VII мы находим Кутургуров под игом Авар и вспомогательные болгаро-славянские дружины в войсках Аварского кагана. Прежнее название Гуннами и Кутургурами начинает у византийских мало-помалу заменяться другими именами. Но до какой степени еще долго не устанавливались и путались народные имена, показывают нападения на Константинополь в 626 году, во время знаменитой борьбы императора Ираклия с персидским царем Хозроем. Между тем как на азиатском берегу Боспора появилось персидское войско, с европейской стороны Константинополь был окружен полчищами аварского кагана, союзника Хозроева. По известиям Хроники Пасхальной и патриарха Никифора вспомогательные войска кагана состояли из Славян; Феофан называет Булгар, Славян и Гепидов, причем Гуннами он исключительно именует Авар; а Манасия аварских подручников называет Тавроскифами. Когда осаждавшие сделали попытку действовать на город с моря, то замечательно, что в этом случае по обыкновению выступили не сами Авары, а их славянские сподручники на своих однодеревках. Манасия говорит: "князь неистовых Тавроскифов, собрав корабли с бессметным числом воинов, покрыли все море ладьями однодеревками". Народы, осаждавшие Византию, он характеризует следующими словами: "Перс уподоблялся колючему скорпиону, свирепое племя Скифов ядовитому змию, а народ Тавроскифский саранче, которая и ходит и летает" (т. е. двигается и на суше, и на море. Ed Bon. 162). Под именем Скифов тут разумеются, по всей вероятности, Авары, а Тавроскифы, очевидно, означают Болгарские племена, жившие над самым Черным морем и привычные к мореплаванию. Заметим, что Манасия писал в XII в., когда именем Тавроскифов византийцы обозначали вообще южнорусских Славян. Патриарх Никифор, писатель первой половины IX века, следовательно живший гораздо ближе к событию, чем Манасий, говорит, что в морском сражении под стенами Константинополя славянские лодки были рассеяны; причем побито столько Славян, что море кругом окрасилось в пурпурный цвет; а между их трупов оказались многие женщины. Последняя черта совершенно совпадает с известием Прокопия, который заметил, что при вторжении в Римскую империю Гуннов (Кутургуров или Болгар), обыкновенно после их схваток с римскими войсками на поле сражения, Римляне находили женские трупы между убитыми варварами. Эти черты подтверждают, что речь идет все об одном и том же племени, являющемся в источниках под разными именами [74] .
74
Напомним, что по известию Льва Диакона и Кедрина Тавроскифы (Руссы), воевавшие с Цимисхием в Болгарии, также имели при себе женщин, и что между убитыми также нередко находились женские трупы.
Нашествие аварскаго кагана в 626 г. на Константинополь окончилось неудачею. По всей вероятности, этою неудачею и происшедшим затем ослаблением аварскаго могущества воспользовались Болгаре, чтобы возвратить себе независимость. По крайней мере, по известию Никифора несколько лет спустя, Куврат, вождь Гунногундуров, восстал против Авар, изгнал их из своей земли и заключил союз с императором Ираклием. Можно догадаться, что и само восстание против Авар произошло не без участия византийской политики, старавшейся всегда вооружать соседних варваров друг против друга.