Разыскивается: белая и пушистая, с криминальными наклонностями!
Шрифт:
Осмотрев еще раз для пущей убедительности кролика, и признав его съедобным, вытащила ножик из кармана. С видом отпетого живодера принялась разделывать тушку. Но это дело никак не получалось, только клоки шерсти летели, да руки вымазала. Чудом одежду не изгваздала!
А волк смотрел уже на меня с какой-то иронией во взгляде! Если он еще лапой у виска покрутит, то сам и будет тушку обрабатывать!
Разозлившись на все и вся, стала орудовать ножом вдвое быстрей! И кое-как отделив шкуру от мяса, стала уже расчленять, Потрошитель бы мной гордился! Со знанием дела осмотрела куски мяса на листьях и искоса поглядела на волка.
Не знаю, чего серый испугался, моей счастливой улыбки или ножичка в руках, но он стал от меня пятиться, поджав лохматый хвост. Он что совсем меня за маньяка держит? Почесав затылок, поинтересовалась:
— А соли у тебя нет? А то, когда я в город ехала об этом не позаботилась, как-то не рассчитывала на шашлыки.
О! А что это с серым? Устал наверное, вот и глаза закатились и упал бедный без сил. Понятное дело, кролик видно шустрый… был…
Пожав плечами и махнув на волка рукой, продолжила заниматься шашлыками. Смастерила шампура из палок и нашла две рогатины, чтобы можно было на них положить шампура ну и как водится, нанизала мясо.
Уже полчаса сижу и гипнотизирую шашлык, а ему хоть бы хны! Тут или я плохой гипнотизер или кролик устойчивый попался, но мясо готовится быстрей, ну никак не хочет!
Волк, уже давно очухавшийся, сидел возле меня, притулив башку на моих коленях, а я эту башку почухивала и уже истекала слюной, глядя на шашлык. В животе бурчало от запаха жареного мяса. Еще чуть-чуть и я его съем не готовым!
Слопав пару шампуров шашлыка, почувствовала, что жизнь хороша и счастлива. А то, что мясо припахивало паленой шерстью, было не соленым и довольно жестким — это мелочи! Главное съедобное, но вот то, что воды нет, это конечно фигово…
Возле костра мы сидели вдвоем с серым, он тоже получил свою часть крольчатины, как добытчик и приятно грел мне бок. А еще эта серая туша так душевно стала завывать на луну что, не удержавшись, я стала ему подпевать. Волк не обиделся, что в его соло влезла я и, в общем, воя так дуэтом, мы и просидели почти до самого утра.
От такой распевки наверное все совы разлетелись, а грызуны попрятались. Звук получался у нас довольно зловещий, хотя я нет-нет и фальшивила. Но ведь это же не самое главное? Главное чтоб компания была душевная! А что может быть душевнее волка? Хм… собственно это риторический вопрос…
Проснувшись утром, растолкала серого лежебоку, и мы отправились искать ручей. Спать хотелось неимоверно, но пить все же больше, да и комары налетели, как истребители. Вся спина чешется! А костер без моего чуткого внимания прогорел до основания, но серый его все равно залил… хм… по-своему.
Дорога до питьевого источника была тернистой, то и дело я норовила свалиться в какой-нибудь куст. Даже в грязи пару раз тонула по щиколотку.
К моему великому удивлению одежда на мне не пачкалась, грязь с нее осыпалась как песок со стекла, но вот на моей коже она с удобством располагалась.
После полутора часов лазанья по лесу нашелся и виновник моих мучений. Маленький ручеек струился, по гладкой каменной почве, весело журча. Взвизгнув от радости, сделала руки лодочкой и погрузила их в холодную воду. После утоления жажды вымыла руки, умылась сама и смыла грязь с ног и сандалий.
— Серый, а ты к дороге вывести можешь?
Волк посмотрел на меня, как на непутевое чадо, что-то прорычал и кивнул. Видно достала я уже лохматого!
Обратно идти было уже легче, холодная водичка неплохо взбодрила и сна как небывало. И я с удовольствием дивилась на странные растения, которые только отдаленно напоминали мне привычные. Хотя в основном ничем красиво-потрясающим не отличались. Зеленые да зеленые. Что тут такого?
Оказавшись возле дороги, волк от меня смылся, видно посчитав, что свой долг выполнил. А я опять одна…
В общем, не особо расстраиваясь, я присела на обочине и стала думать, как у меня получается перекидываться в кошку.
Первый час активной работы мозга ничего не дал, первые два раза превращения происходили, когда мне было страшно, и я бежала. Но что с этого толку? Я уже стометровку навернула вдоль дороги, а толку нет! Боятся по своему желанию, я тоже не умею, а вспомнив снеговика только шерсть дыбом на хвосте. В общем, это все не то! Здесь какой-то свой замочек, к которому подобрать ключик и предстоит.
Сев по-турецки на траву, закрыла глаза и представила, как становлюсь меньше и обрастаю шерстью.
О! Получилось!
Значит смысл просто в желании и фантазии! Ну, в общем, объяснить сложно…
Забравшись на ветку, которая дугой огибала дорогу, стала ждать путников. Я думаю, кошке вопросы задавать никто не будет и можно навязаться в попутчики. Кому какая разница, что за ними кошка увязалась? Может даже, и покормят из жалости. Я же такая прелесть!
Проходили минуты, их сменяли часы, но кроме зайцев перебегающих дорогу, больше никого не было. Мысли сменялись в голове, возникали вопросы, такие как: куда девается одежда, когда я перекидываюсь? Как одежда появляется обратно? Что это нынче в лесу такие добрые волки стали? Здесь вообще кто-нибудь ездит? А здесь это вообще где?
Собственно ответов нет, так что приходилось временно забывать свои вопросы.
Ближе к вечеру мне повезло, ехала карета запряженная четверкой лошадей. Нормальных лошадей! Может и люди в ней нормальные?
Собравшись прыгать с ветки на крышу кареты, стала выжидать, когда оная проедет под веткой, но карета остановилась раньше.
Возница такой не молодой мужчина в свободной рубахе и в черных брюках спрыгнул с козел и постучался в двери кареты. Перекинувшись парой фраз со своим пассажиром, он галантно открыл двери, и оттуда вышла девочка лет десяти в длинном голубом платье и с каштановыми кудряшками.
— Леди Радина — обратился возница к девочке — посмотрите вон туда — указал он пальцем на меня.
В глазах девочки заплясали чертенята, и она далеко не как леди задрала юбку и попыталась влезть на мою ветку.
Вот же егоза!
Возница закатил глаза, представив, как потом будет снимать свою госпожу с этой ветки и, поймав девчонку, оттеснил ее подальше.
— Улас! Надо снять животное оттуда! — капризно заныла девочка.
Бедный Улас вздохнул, пожалев, что показал меня своей госпоже и стал подзывать: