Разжигать

Харлоу Мелани

— Он сказал, что злится на себя и вымещает это на мне.

— Злится на себя за что?

— За желание замутить со мной, наверное. Он думает, что я слишком молода. Да и он всё равно не хочет отношений.

— Он сказал всё это?

Я пожала плечами. — Типа того.

Она проницательно кивнула. — Ещё сильнее протестует. Этот чувак запал на тебя. Он снова поцеловал тебя прошлым вечером?

— Нет, — быстро сказала я, опустив глаза на мраморную стойку. — Он не поцеловал меня.

— Но он что-то сделал.

—

Вроде того. Может быть.

— Что?

Я подняла на неё глаза. — Он… как бы, эм, просунул мне в рот свою бутылку пива.

Элли чуть не подавилась своим вином. — Что?

— Он просунул свою бутылку пива мне в рот, — сказал я, произнося слова более чётко.

К сожалению, как раз в этот момент дверь в коридор распахнулась, и вошёл Джанни Лупо, словно хозяин этого места. — Что своё он просунул тебе в рот?

— Что ты здесь делаешь? — огрызнулась Элли. — Это частная часть дома. Только для членов семьи.

— Хорошо, что твои родители только что сказали мне, что я член семьи, и именно поэтому они надеются, что я приму их предложение о работе. — Он одарил Элли одной из своих наглых ухмылок и обратил своё внимание на меня. — Как дела, Винифред? Давно не виделись.

Я не видела его с момента окончания школы, но он почти не изменился. Те же волнистые, небрежные тёмные волосы, которые каким-то образом выглядели уложенными и растрёпанными одновременно, те же голубые глаза, по которым сохли девочки, та же точёная челюсть, только теперь она покрыта лёгким слоем щетины. Его нос был слегка искривлён — если я правильно помню, его сломал один из его братьев во время драки. Но это ничего не меняло ни в его внешности, ни в его уверенности в ней.

Я улыбнулась в ответ. — У меня всё хорошо, Джанни. Как ты?

— Не жалуюсь.

— Ты можешь уйти? — спросила Элли.

— Через минуту, — сказал он, поднимая бокал Элли и пробуя её вино. — Но сначала я хочу услышать историю о бутылке пива.

Взбешённая, Элли забрала свой бокал и убрала его в недоступное для него место. — Нет. Это личный разговор, придурок.

Джанни посмотрел на меня. — Я не знаю об условиях работы. Возможно, мне придётся задокументировать это как оскорбление.

— Так ты согласился на эту должность? — спросила я.

— Я ещё думаю об этом. Мне нравится концепция, и обстановка идеальная. Я бы внёс свой вклад в обустройство кухни, которая мне нравится, кстати. И в найме персонала, что очень важно, потому что я люблю, чтобы всё было сделано определённым образом. — Он снова усмехнулся, взглянув на Элли. — И мне нравится идея сотрудничества в составлении меню со здешними виноделами. Они такие дружелюбные.

Элли сердито уставилась на него.

— Кроме, может быть, этой. — Он показал большим пальцем в ее сторону. — Почему она всегда такая злая?

Я улыбнулась. — Я думаю, ты пробуждаешь в ней это.

—

Можно подумать, это она получила семь тортов в лицо.

— Восемь, — сказала Элли. — Я бросила тебе в лицо восемь тортов. Потому что ты окунул меня раз пятьдесят в этот дурацкий бассейн.

— Я знаю. — Он усмехнулся. — Я не мог устоять. Ты выглядела такой сухой и довольной, сидя там, в своей маленькой короне и вишнёвой ленте принцессы поверх купальника. Я потратил каждый доллар, который у меня был, на твой стенд, а потом занял ещё. Я был в долгах несколько месяцев. Ты должна была быть польщена.

— Они поместили мою фотографию на первую полосу новостей, на которой я была вся мокрая и противная, благодаря тебе.

— Но только вспомни, сколько денег ты выручила для нашего выпускного, — сказал он. — У нас бы, наверное, не было шоколадного фонтана на выпускном вечере, если бы не я. В любом случае, спасибо, что пригласили меня остаться и послушать продолжение истории, но мне пора идти. Как-нибудь в другой раз.

— Пока, Джанни, — сказала я.

Проходя мимо Элли с каменным лицом, он поцеловал её в щёку, прежде чем она успела увернуться.

— Фу, нет! — Она потёрла щёку, словно пытаясь стереть след от его губ.

Пока она отвлеклась, он украдкой сделал ещё один глоток её вина. — Знаешь что? Это очень здорово. Я в восторге от этой работы.

Она указала на дверь. — Выйди и не возвращайся!

Когда мы снова остались одни, она сделала большой глоток вина и налила ещё. — Я собираюсь убить своих родителей.

— Да ладно, он не такой уж и ужасный.

— Он ужасный. Ты даже представить не можешь.

— Что, чёрт возьми, произошло в том шкафу? Ты когда-нибудь расскажешь мне?

— Ничего, — быстро сказала она. — Ничего не произошло.

— Вы двое были там целых семь минут, и ты говоришь мне, что «ничего» не произошло? Он даже не поцеловал тебя?

— Нет. Он не поцеловал меня. — Она сделала ещё один глоток вина. — Большую часть этих семи минут мы ссорились. Теперь давай поговорим об этой истории с бутылкой пива.

— Наверное, я делаю из мухи слона, но… — Поднеся пальцы к губам, я вспомнила его взгляд на моём рту и то ощущение головокружения, которое он мне подарил. — Это было немного грязно. В хорошем смысле.

Её глаза заблестели. — И что теперь?

— Теперь ничего. Даже если он заинтересован, он не будет действовать.

— Так, может быть, тебе нужно действовать.

Я покачала головой. — Ни в коем случае.

— Почему нет?

— Потому что я завязала с мужчинами, помнишь?

— Ты завязала с отношениями. Ты завязала с влюблённостью. Тебе не обязательно отказываться от развлечений.

— Это не то, что ты сказала на днях, — напомнила я ей. — Ты сказала, что я не могу развлекаться, не влюбившись в него.