РДК Ласточка. Первый полет
Шрифт:
Двадцать секунд и мы на месте.
Абордажный рукав, соединяющий крейсер и лайнер, представлял собой трубу из бронестекла и металла. Нескольких растерянных боевиков в легких ББС на этой стороне мы снесли и не заметили. Зато на той стороне в нашем направлении уже развернулось десятка три пиратов с тяжелыми лучеметами и какой-то крупнокалиберной кинетикой. Суммарный вес залпа всей этой оравы должен был быть довольно высоким, так что рисковать мы не стали, а развернули щиты на максимум, не задействовав только стационарный «Купол». А дальше началась банальная перестрелка на истощение: что кончится раньше — заряд в наших щитах или тушки пиратов. Победили мы, причем с разгромным счетом: снять нам умудрились только щиты турелей, а увидев развернувшиеся
— Тора, остаешься тут и блокируешь рукав, — отдал я приказ. — Алиса, со мной. Зачищаем лайнер от недобитков. Гражданских и персонал в случае агрессии нейтрализовывать адекватными мерами.
— Принято, — безразличным тоном отозвалась девушка, меняя «Искру» на игломет и «Сюрикен». Я же остался с винтовкой — если что, мне хватит и кулаков, чтобы успокоить истерящих толтосумов.
Оставшихся пиратов найти было несложно — Ласточка получала данные с систем слежения лайнера и направляла нас кратчайшим маршрутом. Пассажиры, вопреки опасениям, тоже под ногами не мешались — большинство забилось по каютам и не отсвечивало, некоторую часть уже успели согнать в большой зал на одной из палуб, а кое-кто остался лежать в коридорах с обожженными дырами в спинах.
Нескольких пиратов мы выловили в каютах, а так как там кроме них никого не было, то просто без задержек и церемоний закидывали туда шарики плазмы — когда сдерживающая перегретый газ магнитная оболочка исчезала, то в каютах не оставалось ничего, кроме пепла и почерневших оплавленных стен. В общем, отличная замена гранатам. Одна группа абордажников поджидала нас на перекрестке путей, прикрывшись заложниками и начав что-то требовать. Требовали недолго — «Сюрикен» и «Искра» при необходимости стреляли очень точно, а мы с Алисой по меркам обычных обывателей обладали просто чудовищной реакцией и скоростью. Плюс, то ли отключенные, то ли севшие щиты космических бандитов прямо-таки просили влепить им по заряду в рожу… В общем, одна секунда и по три выстрела на максимальной скорости. Итог — шесть пиратских трупов с прожженными мордами и только один пострадавший заложник, которому слишком близко пролетевший заряд «Искры» подпалил ухо.
А вот с последним пиратским отрядом в два десятка эльфов было сложно. Они заперлись в большом зале с заложниками и нервно что-то требовали. Что именно — походу и сами не понимали. Зато очень хотели. Настолько, что наше молчание в общей сети приняли за оскорбление (и с какого только перепугу?) и начали убивать заложников. К тому моменту, когда мы добрались до зала, уже пятеро гражданских валялись с простреленными головами.
На секунду притормозив у дверей зала, я активировал СМП и дал короткий инструктаж Алисе.
— Пиратов — на поражение. Заложников желательно спасти, но собственная выживаемость в приоритете. Святых там нет, так что и нам за них погибать не имеет смысла.
— Принято, — и снова ноль эмоций. Вот чую, чисто ради эксперимента затащу её в постель и посмотрю, будет ли она и там изображать бревно, или все-таки что-то почувствует?
— Начали, — с этой командой бью направленным зарядом плазмы по закрытым дверям зала, и те исчезают в зеленоватой вспышке, распространяя вокруг волну жара.
В тот же миг рвусь вперед, развернув на левой руке фронтальный щит и прикрывая им нашу двойку. В правой руке — «Сюрикен», а за спиной — Алиса с «Искрой». По щиту тут же растекается заряд из вражеского лучемета и щелкают несколько снарядов кинетики от самых шустрых пиратов. В ответ летит золотистый поток из фотонной винтовки от напарницы, а я двумя очередями сбриваю командира вражеской группы и его помощника. Заложники с криками падают на пол, но пара шальных зарядов отрывает голову одному нерасторопному
— Мля… — ну а что мне было еще сказать, если эта дурная пушка пробила все три пассивных щита моего скафа и завязла только в броне ББС, чуть не сломав мне плечо силой удара. — Я цел. Добивай оставшихся.
Алиса обошлась без своего обычного «принято» и… Ох, кажется, я только что увидел проявление эмоций в её исполнении. Лучше бы не видел. Потому что она сначала «нейтрализовала» оставшихся трех абордажников, прострелив им конечности, а потом плазменным клинком эти самые конечности ампутировала. Учитывая наличие в ББС аптечек, мучиться они будут долго.
— Алис, — покачал я головой. — А почему так жестоко-то?
— Был приказ, — безразличным тоном ответила она, смотря как я выковыриваю из плечевой бронепластины сплющенный снаряд, больше подходящий не ручному оружию, а пушке какого-нибудь легкого танка.
— Приказ на добивание, — уточнил я.
— Я и добила, — невозмутимо ответила девушка-киборг. — Они нейтрализованы и умрут. Приказ выполнен.
— Мда. Г — значит лоГика… Ладно уж. Седая, что там у второго отряда?
— Потерь и ранений нет, — слегка недовольным голосом отозвалась старпом. — Линкор захвачен, сопротивление подавлено.
— Тогда сообщи… Да хотя бы Сайт-Роторс. Думаю, они будут не против такой халявки.
— Подожди, — удивилась Рики. — То есть как? Мы им просто так все отдадим?
— Агась, — я взмахом руки приказал Алисе следовать за собой. — Представь себе. У нас сейчас просто нет времени со всем этим возиться. Да и вообще, спасение лайнера и уничтожение пиратского формирования были всего лишь побочной целью.
— А главная тогда какая? — это уже Ласточка заинтересовалась.
Еще бы, я же им как обычно кроме координат и примерной обстановки ничего не сообщил, хотя в этот раз мне по «каналу связи со вселенной» прилетело чуть ли не детальное описание всей ситуации. Аж сам охренел от таких подробностей…
— А основная сидит воооот тут, — я остановился перед неприметной каютой, дверь в которую была выбита, а на пороге лежали два вооруженных охранника.
— Мертвы, — констатировала Алиса, бегло осмотрев тела.
— Угу, — кивнул я, осторожно перекладывая бойцов со следами попадания лучевого оружия к стенке каюты. — Мне досталась в этой пьесе Очень маленькая роль, В ней всего четыре слова: «Мы прорвемся, Мой Король»… — встав, продолжаю неспешно напевать, направляясь к закрытому шкафу в дальней части помещения. — Десять выпадов рапирой И, когда свободен путь, Умирающий противник Мне клинок вонзает в грудь. Я лежу на авансцене, Муха ползает по лбу, Уходящего сраженья Слышу грохот и пальбу… Мне досталась в этой пьесе Очень маленькая роль, В ней всего четыре слова: «Мы прорвемся, Мой Король»… Но придет священник вскоре, Пробормочет надо мной, И король, потупя очи, Скажет: «умер, как герой». Я спрошу его в антракте, Скрыв под желтой маской боль, «Как Вы справитесь с врагами, Я ведь умер, Мой Король?». И король ответит грустно: «Не волнуйся, мальчик мой, Я ведь сам по этой пьесе Отрицательный герой». И его в ближайшем акте Расстреляют у стены, Очень может быть на благо Нашей чертовой страны… Мне досталась в этой пьесе Очень маленькая роль, В ней всего четыре слова: «Мы прорвемся, Мой Король!»