Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 4
Шрифт:
– О глупое, бедное дитя… - Словив синдром восьмиклассника, едва скрывая ладонью свою искажённую, наигранную улыбку тихо прошептал я.
– Хивара выйди. – Глядя на меня, и на то как после этих слов напряглась полукровка, прожившая добрую тысячу лет, с опаской проговорила Крон Элкантра.
– Но госпожа, Энегва опасна…
– Не опасней чем то что может здесь прозвучать. Я сказала покинь нас и что бы больше никто сюда не заходил, это приказ!
Полукровка с ужасом глядит на Крон принцессу, а та, со злобой на прислужницу. Тайна мирового масштаба и желание познать запретные знания кружит убийце голову и та борясь с приказом и собственным любопытством начинает бороться с печатью.
– Госпожа, позвольте мне узнать, позвольте прикоснуться
– Хивара. – Моё тихое и спокойное обращение к грудастой дроу ставит ту на колени, несколько секунд, и та, едва сумев подняться покидает нас.
– Да кто ты чёрт возьми такой?
– При виде того как я поднялся из-за стола и направился к ней, вжимаясь спиной в стену, с ужасом в глазах произносит Энегва.
– Ты ошибочно назвала меня демоном, тёмным богом, я не они… Я всего на всего тот, кто создал демоном и богов…
Глава 11 - Сила в единстве!
Доказать наделавшему под себя врагу то что ты небесный созидатель, само по себе дело сложное. Особенно, когда один из твоих компаньонов перед этим показал ему большой взрыв. Ещё около четырёх часов я уверял Энегву что даже взрывом несущим разрушение можно «создавать», и не только разрушение, пожары и прочее…
К тому же, бензина в огонь постоянно подливала и сама Крон Элкантра, говоря о том что существование зорфов и дроу, ничто по сравнению с возможностью гибели всего нашего мира, если по какой-то причине со мной что-то случится. Ужасу Энегвы не было предела, считавшая себя достаточно умной, и достойной спорить даже с Каганом и тем более с Дроу, она резко сменила позицию. Замкнулась в себе, поникла взглядом и телом. Все её проблемы, на фоне показанных дроу звёзд и тысяч планет и других миров, внезапно стали такими мелочными, незначительными.
Вернуть ту в нашу реальность помогло моё честное признание о собственной телесной слабости, и о том, что сейчас я всего на всего человек. Без магии, силы способной останавливать время и прочее, словесно пытался показаться той хорошим парнем. В доказательство, я даже позволил дотронуться до моего внутреннего, пустого как говорил Гвиний, магического источника. Полукровка прибывала в полно замешательстве. Обида на врага, затаившаяся в её сердце по прежнему была сильна, но и семя сомнения в том что действительно ли я на столько ужасен, так же пустило корни.
– Львиногриф, он и вправду? – Вернувшись к старой теме, тихонько, потеряв весь свой пыл и дерзость, спросила Энегва и я кивнул, рассказав о сложившихся условиях при которых тот мне присягнул. Истории о заговоре Каганата полукровка не поверила и даже позволила себе посмеяться вместе с нами. Скорее всего и Львиногриф тоже до конца не верил мне, но та светлая идея, в столь печально сложившихся для Каганата обстоятельствах по крайней мере могла дать зорфам надежду на сохранение своего вида.
Энегва, точно так же как и Крон Элкантра дала мне клятву на крови, в замен на точно такое же обещание позаботиться о её народе. Теперь, благодаря её решению, у оппозиции Каганата появился по настоящему влиятельный и сильный генерал, благодарностью за решение которого, я тот час велел передать под воинскую присягу той, сотню пленных зорфских мужчин.
«Кровавое подношение», тех кто должен был за меня в последующем умереть, полукровка приняла с благодарностью в сердце, и лично отобрала свою сотню, что в последующем так же была заклеймена рабскими печатями но только с самой Энегвой. Моё обещание отдать мятежным зорфам все земли что те сумеют отвоевать у Каганата, вызвало очень бурную реакцию, особенно, после того когда я перед строем сообщил, что каждый из безродных, первых присягнувших мне, за заслуги сможет получить не только земельные наделы, но ещё и титулы в придачу к ним.
Когда зорфы радостно скакали от небывалой щедрости. Местное имперское дворянство, умиляясь посмеивалось с глупцов, что будут вместо их детей рвать друг другу глотки. Идея создания «буферного государства», которое мы будем подпитывать финансово и что будет воевать с Каганатом вместо нас, ну прям очень сильно понравилось уставшим от воин восточным правителям.
Так же, на радость нам, стали приходить и доклады из Угорья. Ищейки Иоана, разнюхавшие о количестве войск в Восточном Мэдэсе, доставили своему хозяину достаточно аргументов для разворота и возвращение его армии на старые позиции. Так же, святоша не рискнул и осадить Угорье. Ибо оно на данный момент являлось вольным, верным лишь одной империи городом, и подобное деяние окрестило бы Иоана тот час богохульником и предателем имперского рода. Не успев как следует отпраздновать присягу Энегвы, я вновь вернулся к местной, пустующей и очень скудной библиотеке. Мне требовалась информация о церкви, о тех причинах которые мог преследовать Иоан, что по факту сейчас владел первой по мощи армией. Властный, номер два во всей империи. Церковник всегда жил в достатке, а выше его стоял лишь император. Как же так получилось, вернее даже зачем, он поднял меч против кормившего и защищавшего того престола? Жажда единовластия? Личная вражда или ненависть к роду Мидчелов, а быть может что либо ещё?
На данный момент у меня не было ответа на этот вопрос. И всё что мне оставалось, так это штудировать героические книжки. Вокруг Мэдэса кипела стройка. Несмотря на дождливую, и весьма поганую погоду, леса в спешке вырубались. Отдыхающему внутри городу войску, за определённые доплаты предлагалась работа связанная с выкорчёвыванием пней и обработкой полей. Половина наёмников привыкшая лишь воевать благополучна отказывалась, продолжая наслаждаться своим спокойствием. Другая же, за дополнительные пару медяков в день, с радостью налегала на топор, кирку, тяпку и молоток, зарабатывая себе каждый день на лишнюю кружку вина и яичницу.
Прошло три дня перед тем как в Мэдэс вернулся Львиногриф, более чем с двумя тысячами Зорфов за своей спиной. Легион в который то прибыл, действительно находился в не лучшем положении. К моменту когда он и его зорфы достигли Каганатского лагеря, из него уже дезертировало более тысячи воинов, после чего, оставшиеся пять принялись решать как быть дальше. Мнения разделились, половина требовала игнорировать приказ Кагана и возвращаться домой, вторая, верная приказу желала остаться и драться до конца. Как итог, вмешательство старика Львиногрифа повлияло на возникновение третьей стороны. Начался конфликт, завязался бой из которого матёрый воин, имевший достаточно высокое влияние среди зорфов вышел победителем. Всего в той стычке погибло не больше сотни. Зверолюди не хотели убивать себе подобных и все несогласные с идеях Олафа, попросту разошлись, оставив две сотни упёртых, идейных умирать в бессмысленном сражении против двухтысячного войска. Львиногриф пытался убедить сородичей отступить, но те вместо логического решения лишь кидали им в спину стрелы и копья, что вынудило генерала устроить сородичам кровавую расправу. Таким образом, с учётом уцелевших при обороне Угорья, тех кого привёл с собой Олаф и тех кого я предоставил Энегве. Набралось чуть меньше трёх тысяч.
– Хорошее войско, преследующие благую цель, мой господин. Уверен, даже если мы с госпожой Энегвой встретимся в бою с целым легионом, победа будет за нами. – По отцовски радуясь что его любимая командующая выжила и теперь вновь стоит рядом с ним в одном строю, говорил зорф, чем буквально вынуждал старшую на несколько веков женщину краснеть.
Сейчас, во власти слабеющего день за днём каганата оставалось одна взятая, другая по прежнему осаждённая крепость. Первую, и самую ближнюю, согласно нашему договору я должен был отдать Львиногрифу и его воинам. Именно тот город должен стать столицей нового Зорфского, вассального империи королевства. На счёт второй, по прежнему находившейся в осаде крепости вопрос стоял в совершенно ином ключе. Находилась она достаточно далеко, к тому же ещё и за рекой. Прорвать осаду Энегва и их малочисленные силы даже при желании не смогли бы, ведь там сейчас находилось без малого десять тысяч зорфов. Взять, по какой-то причине те также её не могли. Дроу Элкантры больше недели изучали происходящее вокруг и осаждённого города, и увиденное ими, рассмешила меня, сильно оскорбило Энегву и Львиногрифа.