Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории
Шрифт:
Пути Михаила Воронцова и рядового служащего десятого класса его канцелярии Александра Пушкина пересеклись лишь в июне 1823 года, когда император назначил графа генерал-губернатором и наместником Новороссии и Бессарабии.
Тоже своего рода маленькая месть царя вельможе. Дело в том, что по возвращении оккупационного корпуса из Франции Александр Первый устроил смотр и выразил неудовольствие по части недостаточно быстрого шага солдат на плацу. Ответ Воронцова был достоин Суворова, он передавался из уст в уста и сделался широко известен: «Ваше Величество, — ответил Воронцов, — этим шагом мы пришли в Париж!»
Прибыв в Одессу, новый генерал-губернатор отнёсся к подчинённому
Однако поэт, будучи пылкой натурой, использовал часы посещения не только на ниве литературного творчества. Предметом его вздыханий и любовных преследований стала жена генерал-губернатора Елизавета Воронцова. И тогда Воронцов сильно изменил своё мнение о Пушкине, как о человеке. Посему из ревности в конце концов он отрядил сего канцеляриста в издевательскую экспедицию по ловле саранчи. В ответ появилась упомянутая мной эпиграмма.
Чтобы оградить от «компромата» жену, Воронцов направил в марте 1824 года письмо в Петербург, и уже не первое, где были такие осторожные строки, адресованные графу Нессельроде, сподвижнику государя: «Удаление Пушкина отсюда будет лучшая услуга для него… Если он будет жить в другой губернии, то избежит влияния здешнего опасного общества».
Содержание письма стало известно не только императору, но и поэту, поскольку оно проходило канцелярию, а там по дружбе поэту дали взглянуть на текст. В июле Пушкина отправили в отставку и предписали удалиться в Михайловское. Как раз в этот момент граф находился в командировке, и у Пушкина оставалась неделя на решительный штурм Елизаветы Воронцовой. Биографы находят всевозможные намёки на успех этой операции в самих пушкинских стихах. Так в ещё одной эпиграмме Пушкин изобразил себя Давидом, а Воронцова — Голиафом, коего он, мальчишка, победил.
Сдалась ли Наталья Николаевна, когда годы спустя на приступ пошёл небезызвестный Дантес, в считанные месяцы разрушив семейную идиллию Пушкинской четы?! Вспоминал ли сам поэт на смертном одре, как сам кавалерийским наскоком вторгся в жизнь семьи Воронцова?! Круг замкнулся. Ошибки молодости вернулись к их свершившему с неумолимостью рока.
Пушкин, смертельно раненный на дуэли, мученической смертью закрыл все счета.
Престарелый же «полу-милорд» Воронцов будет отправлен на Кавказ верховным наместником. Он продолжит дело генерала Алексея Петровича Ермолова, чьим советам последует в дальнейшем служении России и чью дружбу сохранит до последних дней жизни. Вот такой исторический «анекдот».
«Круппс». Исторические истоки могущества
Как-то довелось мне покупать себе кое-какую бытовую технику. Оказавшись в магазине перед выбором, среди длинного ряда товаров я выбрал тот, что имел лучший бренд. Едва ли найдётся современный человек, не слышавший о марке «Круппс» и вообще об этих оружейно-стальных магнатах.
Предприятие Круппов получило имя в честь своего основателя Фридриха, который, впрочем, едва сводил концы с концами и по отзывам немецких специалистов был по сравнению со своим сыном Альфридом полной бездарностью. Фридрих умер в сорок лет, оставив после себя четырём сыновьям кучу долгов, а также полуразвалившееся строение мануфактуры, на котором было всего пять наёмных рабочих, не получавших жалования.
Но вот в самом начале XIX века в условиях континентальной блокады,
Последние десять лет жизни Фридрих Крупп постоянно был на грани разорения и балансировал на ней до самой смерти. Ему приходилось зачастую самому, как простому рабочему, заниматься литьём, бесконечно долго экспериментируя с тиглями. А человек это был одержимый. И в конечном счёте, он оказался первым из немцев, кому удалось методом проб и ошибок добиться изготовления литой стали.
Заслуги его сына Альфрида Круппа перед семейством наиболее значимы. Как и отец, он ночами просиживал над опытными тиглями (чтобы добиться мелкозернистости плавки), конструировал хитрую систему передачи от водяного колеса к механизмам предприятия… Он же и первым решил внедрить на производстве паровой молот, хотя двигатель был ещё слабосильным и не получалось одновременной работы и кузницы, и токарной мастерской. Длительное время и этот Крупп едва сводил концы с концами, Альфриду пришлось бы совсем туго, если бы не поддержка зажиточных родичей.
Но Крупп не стыдился ни работы, ни учёбы и даже откровенного воровства — он поехал сперва во Францию, затем и в Англию — Ливерпуль и Шеффилд, впрочем, выдавая себя за потенциального заказчика, а на самом деле занимаясь промышленным шпионажем.
Конечно, он и сам был отличным конструктором, но в значительной мере успехи Круппа в последующие годы объясняются и тем, что у Альфрида был дар углядеть и первым начать использовать изобретения других людей. Так произошло, прежде всего, с чужой разработкой машинного способа изготовления ложек и вилок, присвоенной Круппами. Чертежи валков братья Круппы бесстыдно скопировали у доверившегося им изобретателя. А теперь представьте себе, насколько это был ходовой товар! Кстати, воровство произошло очень вовремя: чтобы расплачиваться с рабочими своей фабрики, Альфреду пришлось заложить семейное серебро.
Но то технологическое опережение в вопросах производства литья, что набрала фабрика Круппа в 1840-50-е, наконец, дало о себе знать. Германия нуждалась в железных дорогах, а поезда — в бесшовных венцах для колёс. Это изобретение Крупп по праву запатентовал сам в 1852 году, а эмблемой его быстро растущей фирмы стали три переплетённых кольца, то есть обручи железнодорожных колёс. Десятилетиями выпуская этот продукт, Альфрид Крупп превратился в крупного промышленника.
Разумеется, и литые бесшовные стальные стволы ружей и орудий в сравнении с прежними бронзовыми были поразительно износостойки. Десять лет подряд Крупп боролся с прусским чиновничьим аппаратом, и… победил его, продав несколько единиц новоиспечённой боевой техники в Россию и Францию, он добился государственного заказа в Германии сразу на несколько сотен орудий.
Эти орудия позволили Пруссии выиграть войну с Данией. В благодарность король Пруссии пожаловал Круппу дворянский титул, но фабрикант отказался от высокой чести, заявив буквально, что «это не соответствует его желаниям».
Прибыль Альфрид вкладывал в новые промышленные объекты, среди которых был и тысячетонный кузнечный пресс, а этот чудовищный механизм позволил ему изготавливать как крупнокалиберные орудийные стволы, так и гигантские корабельные валы, которые очень кстати подоспели к эпохе океанских лайнеров.