Реакция
Шрифт:
— В каком смысле? — уточнил я.
— В таком, что мы сейчас вроде бы в полном порядке, — ответил Фёдор. — Но кто знает, что мы проснёмся такими же? Вдруг мы сейчас вернёмся в расположение, ляжем спать, а утром станем дикими.
— Ну всё, я сегодня точно не усну, — разочарованно выдохнула Ольга, спрыгнула со своего ящика и подошла ближе к клетке. — Вот что ты за человек такой, Федя? Нет бы что-то хорошее сказать…
— Дикой я тоже не хочу быть, — напряжённым голосом заявила Анна и посмотрела на осколок. — Может, всё-таки, надо было его запечатать
— Мы решили использовать оружие врага против него самого, — подключился я. — Но при этом не знаем и малой части того, что он из себя представляет. Но исследовать его нужно. И чем скорее Федя сделает свою работу, тем безопаснее будет это мероприятие.
— Всё это может очень плохо для нас закончится, — стояла на своём Анна. — Сегодня он нас просто обжёг, а завтра возьмёт и зажарит заживо.
— А если не только нас? — Ольга тоже была настроена скептически. — Если он уничтожит всех, кто находится в зоне и рядом с ней? Это сколько жертв будет…
— Это не нам решать, — отрезал «Порох». — Был приказ создать зону и тренироваться здесь. Мы на это никак повлиять не можем.
— Как я уже говорил в деревне, — напомнил о себе Борис. — Если вдруг мы станем дикими, то не нам придётся разбираться с этой проблемой. Так что нет смысла об этом париться. Ну и на похоронах сэкономим, — хохотнул он. — Прежде чем похоронить, нас надо будет ещё поймать.
— Всё верно, — Фёдор собрал с пола все обрубленные корни и понёс их куда-то за решётку. — Наша задача — изучать осколок и готовиться к миссии. Если что-то пойдёт не так, будем решать проблемы в порядке поступления.
— Что-то мне подсказывает, что обязательно что-то пойдёт не так, — усмехнулась Ольга.
— Впрочем, ничего нового, — положил «Порох» руку девушке на плечо. Рана на его предплечье уже зажила, оставив после себя запёкушуюся кровь. — В армии по-другому не бывает. Проснулся, накидали ворох задач, в течение дня их разгреб и лёг обратно спать. Проснулся на следующий день и всё по новой.
— Так и живём, — покачал головой Борис.
— Так, ладно, — сложив корни в большой свинцовый контейнер и плотно закрыв его крышкой, подытожил Фёдор. — Как я понимаю, голоса и плач больше не повторяются, а сам осколок успокоился. Больше нам здесь делать нечего. Пора возвращаться в казарму. И ещё, показал он пальцем на всех нас. — Сегодня после завтрака нужно всех повторно прогнать через КИОС. Есть у меня одна теория…
Разводной забрал у Порохова связку с ключами, запер камеру, а затем мы все дружно покинули лабораторию. Не успели мы отойти от неё на двадцать метров, как впереди показалось около десятка фонарей. А затем мы увидели человеческие фигуры в темноте. Это были новобранцы, которые должны были сейчас находиться в казарме.
Увидев этих ребят, я сначала насторожился — предположил самое страшное. Что импульс дотянулся и до них и превратил в диких. Но, к нашему счастью, они были в полном порядке. Если, конечно, не учитывать того, что все они были напуганы до чёртиков.
— Командир, что случилось? — первым задал вопрос идущий во главе Вован. — Я покурить вышел, а потом — бац! Как что-то треснуло по морде. Я чуть сигарету свою не съел.
— Осколок шалит, — честно ответил Порохов. — Но сейчас вроде успокился. Возвращаемся в казарму.
— Что значит «шалит»? — испуганно проговорила рыженькая.
— А он точно больше так не будет? — подхватила брюнетка.
— Не будет, но это не точно, — выдохнул «Порох». — Но, главное, что все в порядке. А, значит, бояться нам с вами нечего.
Последнюю фразу, как я понял, командир притянул за уши. Ведь мы между собой так и не пришли к единому мнению о том, существует ли для нас угроза от соколка или нет. Впрочем, действовал он правильно. Нельзя, чтобы люди, работая в зоне, постоянно беспокоились об угрозе для их жизни и поддавались панике. Дела надо делать, а не рефлексировать по поводу и без.
С другой стороны, угроза всё-таки имеется. Но и мы растём. Осколок попытался нас атаковать, а мы выжили. И мне хочется верить, что с нами уже ничего не произойдёт. Мы стали сильнее, и это только начало.
— Я вот никак не пойму эту чехарду со временем, — обратилась Ольга к Фёдору, пока мы возвращались в казарму. — Вот мы здесь находимся почти три полных дня, а в мире в это время прошло всего лишь десять-одиннадцать часов.
— Что-то вроде того, — кивнул «Ключ».
— Вот скажи мне, что получается? — продолжала развивать свою мысль «Ведьма». — Это мир ускорился или мы в зоне замедлились?
— Всё относительно, — хохотнул Разводной. — Для них там, мы ускорились, для нас они замедлились.
— А как на самом деле?
— Думаю мы все движемся в своих ритмах просто разных параллелях. Одна параллель движется с прежней скоростью по прямой, а вторая движется в том же направлении, но будто зигзагами. Поэтому здесь и проходит в шесть раз больше времени, чем у них. Но мы ведь не можем знать наверняка где именно аномалия. Может наша планета всё это время замедляла время, и только в этих аномальных зонах время движется как надо.
— Звучит как-то сказочно, — хмыкнул Борис.
— Тут с какой стороны не посмотри всё фантастика. Я сам до сих пор поверить не могу. О том чтобы понять или объяснить, даже и речи не идёт.
— Вроде звучит логично, — покачала головой Ольга. — Но я ничего не понимаю.
— Вот и я тоже, — без улыбки согласился Фёдор. — Нас по идее долно распылить на атомы, но нет, дальше действуем вполне себе живые. А если мир снаружи замедлился, то они все наоборот должны уже помереть от того что все процессы замедлились. Про искажения времени я и вовсе думать боюсь. Это ведь чёрная дыра нужна под боком, но тогда бы нашей планеты вовсе не осталось.