Реально, как во сне
Шрифт:
Утром Ника почувствовала себя так, как должно быть чувствуют себя люди, проснувшиеся знаменитыми. Ника поняла, что встреча с цыганкой все же не зря была такой запоминающейся. Она действительно изменилась после этой встречи. Стала лучше… Видеть? Так сказала ей та, «линялая»? На самом деле, читать мысли оказалось очень круто. Этакое тайное преимущество. Но с другой стороны возникала проблема – очень сложно было понять, когда человек говорит, а когда – думает. Один уже за это словил оплеуху. Случайно конечно, но все же… Второй чуть не получил три инфаркта
Хороший денек. Нужно развивать полученный в результате цыганского проклятья дар.
Ника для начала, занялась рутинной работой. Корреспонденция. Ой накопилось ее за это время. Да, у нее сегодня запланирована встреча с заместителем директора немаленькой сети гипермаркетов. Хотят переговорить с китайским поставщиком китайских же вееров и летающих фонариков для загадывания желаний. Неужели у нас в стране такой спрос на китайские летающие фонарики и веера? Бред конечно. Но раз за это платят деньги – будем с серьезной миной переводить.
Действительно смешно бывает иногда, особенно когда приходится работать с поставщиками, например, сексшопов. Продавцы расхваливали на все лады технические преимущества своих товаров. Все это нужно было переводить с профессиональным хладнокровием. На первых переговорах Ника была ну просто багровая. Потом привыкла. Видимо эта продукция действительно пользуется несказанным спросом у нашего населения. Особенно у 30ти – 45ти летних дам, как она узнала на этих самых переговорах. В тайны маркетинга Нике, в общем-то никогда не хотелось вдаваться. Но некоторые моменты… Запоминались…
Перед отъездом ей удалось повидаться с вернувшимся из школы чадом. Они порадовались друг другу. Ника быстро расспросила Ниночку об ее достижениях, не обижал ли кто.
Оказалось, что все вполне хорошо. Во время разговора Ника прислушивалась, не услышит ли она тайных мыслей дочери. Однако, то ли ее второклассница говорила то, что думала, то ли по какой-то другой неведомой причине, Нике ничего вызнать не удалось.
Мама силком буквально заставила съесть перед уходом Нику тарелку борща, и то, только после того, как она уловила мамины мысли, что у Ники плохой цвет лица, и все из-за того, что она питается всухомятку. Или покуривает тайком от матери, негодница?
Итак, мысли она слышала. Происходило это так: человек говорил, не открывая рта, собственным голосом. Интересно. Наверное, было все же отличие. Нике казалось, что человек, говоря, более напряжен, чем когда мыслит. Но грань эта настолько узка, что потребуется немало тренировки для того, чтобы с ходу различать речь от мыслей.
Главное неудобство заключалось в том, что нужно было внимательно смотреть на собеседника, чтобы понять, когда он говорит, а когда думает. Выдавать свою новую способность кому бы то ни было, Нике совершенно не хотелось.
Жизнь продолжалась
Буднично прошла и завершилась встреча с поставщиком очередного китайского ширпотреба. Китаец в завершении тщетно пытался предложить
Ника взглянула на часы. В Склиф она успевала почти к концу приемного времени.
На пороге Склифа дежурил уже другой охранник. Этот был бодр и подтянут. Курить бросать не собирался, и по этой причине бегал в уборную чаще нужного – на перекуры. Мертворожденный закон о запрете курения в общественных местах все же действовал на население, хотя ничего не достиг кроме ухода в подполье курильщиков.
Ника, решительно накинув халат и сославшись на разрешение главврача, прошествовала в палату к Андрею. Тот был в полном сознании и выглядел вполне здоровым, если не считать бинтов на голове и гипса (как она его не заметила) на руке.
– Привет, – поздоровалась она, кладя авоську с апельсинами (куда ж без них!) на белую тумбочку.
– Привет, – Андрей был озабочен, – твоя работа? – усмехнулся он, демонстрируя ей громадную гематому на запястье не загипсованной руки. – И за что ты меня так? Ну, в кафе может я на тебя посмотрел как-то не так, прости, конечно. Но бить лежачего?!
– Я тебя не била… – начала было оправдываться Ника.
– Ладно-ладно, шучу, – прервал ее Андрей с бледной улыбкой, – говорят, что у тебя какая-то методика акупунктурная. Ты мне как-то хитро на руку нажала, что я из комы вышел. Перестаралась правда, на мой взгляд несколько.
Внезапно глаза Андрея вдруг сделались серьезными. Он о чем-то думал несколько минут, как бы решая в уме задачу. Потом он поднял взгляд на Нику и лицо его стало еще бледнее:
– Мне нужна твоя помощь. Ты должна встретиться с тем господином Ли. Нужно обсудить прежний вопрос. Речь идет об увеличении объемов при снижении цены. В идеале нужно еще и об отсрочке договориться.
– Не переживай, я все поняла. Сделаю. Тебе нужно что-нибудь?
– Нет. Займись, пожалуйста. Запиши телефон.
– Наизусть, конечно же, номер помнишь? – усмехнулась Ника.
– Да, – криво усмехнулся в ответ Андрей, – вроде не отшибло ступеньками. Помню все. Меня следователь все выспрашивал как я столько номеров в памяти держу.
Андрей продиктовал Нике номер господина Ли, не любившего рукопожатия. Вошла недовольная жизнью медсестра и сварливо потребовала Нику очистить помещение. Время посещений подходило к концу.
Ника вспомнила о разговоре с главврачом, походившим на Жванецкого и решила выполнить данное ею обещание. Разузнав местонахождение его кабинета, Ника поднялась на третий этаж.
Дмитрий Арнольдович Гейс, а именно так звали врача, походившего на Жванецкого, был очень рад. Безумно рад просто. Он даже не пытался скрыть распиравших его эмоций. Суетливо распорядился по телефону о кофе – медсестра расторопно подала две пластиковые чашки из автомата, расположенного в холле первого этажа, ревнивым взглядом, походя, оценивая Нику. Ой, ну было бы за что бороться!