Реальное зло

Медведева Анастасия

– Что ты – никто, – спокойно улыбается парень.

– С «никем» и разговаривать не требуется, – замечаю я, сощурив глаза.

Этот получит от меня вдвойне.

– Согласен. Ты не совсем «никто». Ты – шлюшка. Подстилка для всех. Твои улыбки ученикам всех выпускных классов не заметил разве что слепой. И раз ты хочешь внимания всех – ты его получишь. Не сразу, но по очереди. И никакая дружба с местными знаменитостями тебе не поможет, когда ты, отодранная всеми парнями, появишься там, наверху, – его глаза продолжают улыбаться, а я четко осознаю:

таким образом была «уничтожена» не одна девушка... так вот о чём предупреждала меня Рыжик… – так что, считай, что твоей репутации здесь пришёл конец. И просто расслабься. А ещё – можешь попытаться получить удовольствие… правда, не могу обещать, что-таки получишь.

– Какой разговорчивый, – цежу, глядя на него ледяным взглядом.

– А ты – реально безбашенная. Но мне нравится, – растягивает рот в хищной улыбке парень и резко сокращает между нами расстояние, – А ещё мне нравится ломать таких, как ты.

Звук пощёчины эхом разошёлся по подвалу. Этому дебилу повезло, что я не стала бить кулаком – нам ещё выбираться отсюда и объяснять своё опоздание на следующую пару.

– С*ка, ты похоже, не совсем поняла… – протягивает парень, а потом резко поднимает опущенную голову и хватает меня за волосы, – но я с удовольствием поясню, как всё будет проходить.

Не успела я приготовиться, как мои руки оказались скручены за спиной, а на шее появился чей-то локоть. Остальные участники «экзекуции» обступили меня с обеих сторон, и если бы это была эротическая фантазия, то я бы с удовольствием замурчала от подобного положения вещей, но меня хотели изнасиловать. И мурчать – желания не появлялось.

Парень, что вёл со мной диалог, жестко поцеловал меня в губы, а затем не больно, но обидно ударил меня по лицу, из-за чего я прикусила губу.

– Это чтоб ты понимала, что распускать руки здесь имеем право только мы, – усмехнулся он, а я, наконец, узнала его, и от удивления чуть не растеряла весь запал: это был тот самый темноволосый! Которому я улыбнулась несколько раз!

Просто в темноте помещения я не разглядела черты его лица! Да и не запоминала я их там, наверху, чего уж лукавить?.. Руководствовалась общим впечатлением, не больше! Различала его в коридоре только по глазам. Глазам, которые приглашали к общению!

Вот дура!..

Улыбаюсь уже собственной глупости. И самоуверенности.

Парень прищуривается.

– И что такого забавного происходит, что ты улыбаешься? – спрашивает он, расстёгивая верхнюю пуговицу моей блузки.

– Продолжай, – предлагаю ему.

В глазах темноволосого появляется немой вопрос. И немного – изумление.

Он расстёгивает вторую пуговицу.

– Ещё, – произношу негромко.

– А она – огонь! – похотливо замечает тот, что стоит сбоку.

Рука на моей шее чуть расслабляется. Вернее сказать – локоть перестаёт давить на горло. Но всё ещё остаётся на месте.

Темноволосый расстёгивает ещё одну пуговицу.

– Пожалуйста…

– Прекратить? – парень растягивает губы в улыбке.

– Не останавливайся, – заканчиваю

свою мысль, смотрю прямо на него.

– Антон, если ты этого сейчас не сделаешь, то сделаем мы, – всерьёз предупреждает парень справа, тело которого начинает распространять волны желания.

– Сделай это, – глядя на него из-под полуопущенных ресниц, произношу; чуть прогибаюсь вперёд, чтобы он понял, чего хочу.

Антон смотрит мне в глаза, расстёгивает блузку до пупка, отодвигает ткань в сторону, выставляя кружевной бюстгальтер на всеобщее обозрение, переводит взгляд на мою грудь и… резко выдыхает.

– Пожалуйста, – прошу его, не скрывая желания.

Да, я хочу, чтобы он сделал это. Хочу почувствовать его губы на своей груди, и хочу, чтобы Тот увидел, что я хочу почувствовать его губы на своей груди.

Его указательный палец проводит по краю белья и чуть отодвигает его в сторону, словно не торопясь обнажать то, что скрыто тканью…

– Хватит! – голос Сэма звучит угрожающе, и парни тут же отходят от меня.

Они выглядят слегка расстроенными – а я, напротив, едва не смеюсь от иронии ситуации: мучитель сам не выдержал зрелища наказания жертвы. То, что где-то здесь была камера, я даже не сомневалась. Сомневалась лишь в том, как скоро появится Сэм: до или после моего «растления».

– Все – прочь, – отдаёт он короткую команду, и остальные невольно подчиняются.

Все, кроме Антона, который продолжает стоять, глядя на мое кружевное белье с какой-то злостью.

– Тебе нужно особое приглашение за дверь? – опасно смотрит на парня Сэм.

Тот переводит взгляд на лидера… и неохотно подчиняется. Прощай, мой потенциальный обед. Я найду тебя сама, когда захочу. А сейчас…

Перевожу взгляд на Сэма, не тороплюсь застёгивать блузку. Поправляю волосы и только после этого начинаю медленно скрывать своё тело – пуговица за пуговицей.

– Доволен? – смотрю на него с вызовом.

– Доволен ли я? Тут в пору мне интересоваться – довольна ли ты? – глядя на меня с нескрываемой злостью, произносит Сэм, – Я и не догадывался, какая ты…

Закончить я ему не дала.

– Какая я? – переспрашиваю с издёвкой в голосе, – Школа насильников должна дифирамбы мне строчить, за то, что я не подам на вас в суд.

Да, я такая. Я же простая смертная? Вот и разбираться буду… по-человечески.

– Кто бы тебя послушал? Твой голос ничего не значит, – спокойно и уверенно произносит парень.

– Никто здесь даже понятия не имеет, кто мой отец, – смотрю ему прямо в глаза, – И я эту информацию афишировать не буду. Скажу одно: один факт того, что меня взяли в это "элитное", – произношу брезгливо, – заведение, должен был вставить вам мозги на место. Сюда «просто так» не попадают. Не знаю, кого вы здесь растлевали до меня, и за какие грехи, но у тех бедняжек не было ни моего характера, ни моих связей, – с потусторонними сущностями, ага, – Так что советую тебе трижды подумать, как ты будешь просить у меня прощения. И не обещаю, что в итоге приму его.