Реальность № 3
Шрифт:
– Сэр. – в этот раз капитана перебил главный герой главы. – Как я понимаю, у нас есть разрешение на открытие огня?
– Всё верно! Вам разрешено открывать огонь и стрелять на поражение, в случае непослушания гражданских или невыполнения ими требований, предъявленных солдатом объединённой японско-американской армии! В остальных случаях советую придерживаться более пацифистских действий. – Наконец капитан решил закончить: – А теперь всем вольно! У вас есть два часа для подготовки к полёту! Разойтись!
Естественно, естественно у нашего главного
С этим определились.
Поэтому шагаем дальше.
После очередного построения наш Форест покидал плац в компании своего старого друга Пита. Оба они были сержантами по званию и командирами отделения по должности. Оба служили в одном взводе.
– Эй, Пит, слыхал ты себе подружку завёл, – выкрикнул один из сержантов, стоящий в компании по соседству. Он усмехнулся, достал сигарету из мятой пачки с надписью какой-то чертовой американской табачной компании, прикурил её и добавил: – Обидно теперь будет. Только решил перейти на девок, как конец света настал.
Все вокруг говорящего громко захохотали. Пит промолчал. Он не был болтуном, поэтому Форест как всегда вступился за друга:
– А я слышал, что ты так и не достал член изо рта. Наверное поэтому оттуда льётся всякая спермоза.
– Фу как некрасиво, – сержант скорчился в гримасе отвращения. – Сержант Браун, вам бы поучится манерам, а то скоро совсем в обезьяну превратитесь.
Фореста фраза разозлила. Он попытался запугать сержанта взглядом, но тут же решил, что стоит подкрепить взгляд действием. Браун медленным но уверенным шагом направился в сторону первого взвода, чьим командиром и являлся дерзкий сержант. Подойдя как можно ближе, он, будто разъярённый бык, уставился на того, а затем произнёс:
– Ещё одно слово и у тебя во рту будет не член, а пятнадцать грамм свинца.
Форест приложил руку к пистолету, висящему на поясе.
Дерзкого сержанта это ничуть не остановило. Он поубавил в голосе, но совсем не уменьшил в наглости:
– Тебе придурку лечиться надо. Как только тебя взяли в армию с такими-то синдромами. – ещё чуть-чуть и на лицо Фореста брызнула бы желчь. – Вали отсюда, да побыстрее. Пока мы с ребятами не избили тебя до полусмерти.
В разговор решил вмешаться Пит. Он попытался оттащить друга, положив руку на плечо тому и сказав: «забей, пойдём отсюда», но Форест лишь откинул ладонь Пита резким движением и ещё сильнее прижался к противнику. Назревало что-то ужасное. И слава кому бы там ни было, но в ссору вмешался капитан:
– Что за столпотворение! А ну разошлись! Вы мне тут ещё петушиные бои устройте, придурки!
Форест неохотно отступил. Это отнюдь не помешало ему злобно поглядывать в сторону сержанта, даже когда они с Питом дошли до казарменной двери.
Опуская все подробности со сборами и лишними разговорами, мы переходим к чему-то поважнее – к более продуктивной болтовне, произошедшей во время посадки в военный авиалайнер.
Можешь просто представить, что всё как в любом американском фильме.
Огромный аэропорт с кучей полукруглых ангаров: сотни военных джипов цвета хаки разъезжали меж взлётных полос, тысячи солдат в полной боевой экипировке погружались в жерла огромных самолётов через грузовой отсек. Заходили они ровным строем в две колонны. В это же время где-то рядом, метрах в сорока, ни разу не ровным шагом мимо протекала рота бывалых вояк.
А чего ещё ты ожидал? Чёрт возьми, я и не скрываю, что посредственно отношусь к некоторым сценам. Ты уж прости моё невежество и всё такое, но какой вообще смысл устраивать шоу из дурацкой сцены сборов? Я и так перетрудился, когда пытался показать тебе характер главных героев этой части через призму заурядной армейской ссоры. Думаешь, всё просто так? Чтобы было похоже на голливудский боевик? Да хрен-то там! В гробу я эти голливудские постановки видал! Они уже на столько затёрлись кем только можно и нельзя, что чёртов воздух выглядит плотнее этих самых сцен. Но иногда мне приходится идти на жертвы. Иногда приходится описывать всё именно так, потому что я не знаю, как сделать иначе. Ты уж прости меня за это, дорогой читатель.
Ладно.
Проехали.
Небритые, нестриженные, в мятой одежде и с не заправленными кителями вояки. Они проходили мимо Роты Фореста, когда та стояла в очереди на погрузку. Один из солдат закурил прямо в строю, на что Пит, толкнув Фореста локтем, сказал:
– Гляди на этих ребят. Нам бы такого командира роты. Никаких тебе забот. Что хотят, то и делают.
Форест снял каску. Он прищурился – солнце попало в глаза. Глядя на проходящих мимо солдат, Форест ответил другу:
– Если чего-то сильно хочешь, никакой командир роты тебе не помеха.
– А как же тогда дисциплина? Нельзя же просто взять и наплевать на приказ.
– Можно, – серьёзно заявил Форест, глядя в спину последнего взвод расхлябанных солдафонов. – Дисциплина для слабаков. Для зелёных салаг, которые только начинают службу и ещё не знают, каково это – смотреть на истекающего кровью товарища и осознавать, что ты ничем не можешь ему помочь. – Наконец он перестал следить за уходящей вдаль ротой и повернулся к Питу. – Дисциплина не спасёт тебя от пули.
– А что тогда спасёт?
Форест слабо усмехнулся, и ответил другу:
– Бронежилет спасёт.
– Очень смешно, мать твою.
Пит не стал продолжать – очевидно, что от шуток Фореста толку мало, – но он всё равно попытался развить тему в голове. Ведь если не будет дисциплины, думал он, то ты вряд ли наденешь этот самый жилет. Вряд ли кого обрадуют пятнадцать лишних кило на туше, когда надо ещё успевать бегать, ползать и стрелять. Хотя, если поразмышлять, наверняка Форест сказал бы что-то вроде: «страх смерти заставит тебя надеть эту штуку, а не твоя вонючая дисциплина».