Реальность где-то рядом
Шрифт:
Сергей отрицательно покачал головой.
– Как хочешь. Если коротко, то у меня проблемы. – Кир помолчал. – Когда я прервал тур, ну ты видел… меня вытащили, я очнулся, смотрю – возле кабинки народ толпится. Это вообще редко бывает, обычно возвращающегося только один ассистент встречает, чтобы зря человека не нервировать, а то всякое бывает. Некоторые, особенно которые первый раз, не сразу на реал переключаются. Особенно если его вдобавок только что убили… – Кир мотнул головой, – но я не удивился. Я же тур прервал, а я там, типа, важная шишка. Ну, думаю, забегали, уродцы. Щас на коленях ползать будут, просить, чтобы я папе не жаловался. Потом смотрю – что-то меня не торопятся от аппаратуры отключать, ага, думаю, наверняка
Я пригляделся и совсем удивился. «Он-то что тут делает?» – думаю. Я его узнал – это папин партнер, Игорь Лахнов, директор «Реалити-два». Большинство народа даже думает, что он у нас самый главный, хотя у него акций всего шесть процентов. «Здравствуйте, – говорю, – чем обязан?» Он улыбается. «Я, – говорит, – даже рад, что вы заставили этих охламонов прервать тур. Когда для фирмы наступают трудные времена, ее руководитель должен стоять у руля, а не играться в игрушки». Я напрягся. «О чем это вы?» – спрашиваю. «Твой отец, – отвечает Лахнов, – по некоторым причинам больше не может исполнять роль руководителя фирмы». Тут я соображать начал – папа вроде недавно с этим Лахновым поругался, причем крепко – чуть ли не уволить его задумал. Правда, папа у меня о работе говорить не любит, да и вообще он человек не сильно общительный, поэтому подробностей я не знал. Но и без подробностей догадался, что дело нечисто. «Что вы с моим папой сделали?» – спрашиваю. Ну он мне и объясняет, что ничего они не сделали, папа жив и здоров, вот только все свои акции он продал именно ему, Лахнову. Тут для него большим сюрпризом оказалось, что недавно папа половину своих акций мне отписал, а Лахнов-то, гад, думал контрольным пакетом завладеть.
Я бы и так напрягся – папа не собирался свои акции продавать, наоборот, он их скупал где мог, да только этот козел скрываться и не думал, он мне почти прямо сказал, что заставил папу продать акции: «Отрадно, – говорит, – что, выбирая между компанией и сыном, он выбрал сына. Пожалуй, ваш отец вас действительно любит. По крайней мере, вас он ценит больше, чем сто миллионов ежегодного дохода. Надеюсь, вы не станете вести себя безрассудно, обесценивая его жертву?» – представляешь, так и сказал, слово в слово.
Мне, в общем, все ясно стало. Иногда так бывает, что У людей в игре что-нибудь с мозгами случается. Редко, но бывает. На этот случай в договоре специальная статья предусмотрена, ну и страховка еще. А фокус в том, что специально человека с ума свести в виртуале – проще простого, если административный доступ к консоли есть. Кто угодно свихнется, если его убить раз двести подряд, да еще и поизвращеннее как-нибудь. Другое дело, что это потом скрыть сложнее, чем обычное убийство: все логи хранятся два месяца, смотреть их может много народу, а вот на редактирование пароль всего у четырех человек. И у Лахнова в том числе. Пожалуй, папа его и в самом деле увольнять собрался. А он, видимо, в ответ ультиматум поставил, дескать, ваш сын (то есть я) сейчас в виртуале, и либо папа продает ему все акции, либо я возвращаюсь из игры «дауном». Ничего при этом Лахнову не будет – он свои действия из логов сотрет, и даже страховку папе папина же компания и выплатит. То есть фактически он сам себе два миллиона евро заплатит за мое сумасшествие, да еще и в налоговую немалый кусок отстегнет. Издевательство, да и только. Так что папу я понимал – пригрози Лахнов меня убить, это и то бы слабее было.
Вот только с акциями прокольчик вышел – половина акций-то мне отписана, но продать их я могу только после совершеннолетия. Даже в случае моей смерти они пролежат в банке еще три года и только потом вернутся к папе – таковы были условия депозита, о чем я Лахнову и сказал. Он ответил, что, типа, знает. И что я ими голосовать могу – тоже знает. Поэтому предлагает мне стать директором «Реалити-два», по крайней мере, до моего совершеннолетия. «А там посмотрим», – говорит и ухмыляется поганенько.
Тут меня злость взяла. Ну сам посуди, какой из меня директор? Да мне даже по закону еще нельзя такие посты официально занимать. Понятно же, что если он меня директором как-то и сделает, то это только для прикрытия. Дело даже не в кресле, что есть у меня ноги, что нету – в этом случае без разницы, у меня же ни опыта нет, ни знаний, а он уже двенадцать лет директором. Да он будет вертеть мной, как захочет, а я даже понимать ничего не буду. А через три года, когда я чуть-чуть начну в делах разбираться, вдруг выяснится, что я ему должен страшную кучу денег и если я ему все акции продам, то еще должен останусь. Ему такое провернуть – раз плюнуть, они на этой теме с папой и поругались. Папа говорил, что Лахнов слишком нечистоплотен в делах, что всех денег не заработаешь и что он предпочитает честные деньги. А Лахнов возражал, что с этим нелепым чистоплюйством они упускают множество выгодных сделок и что деньги не пахнут. В общем, послал я его на три русских и потребовал привести папу.
Сергей вздохнул и тоже сел на бархан, уперев автомат прикладом в песок. Кир продолжал:
– Если вдуматься, рисковал я не сильно. Это с папой ему нечего терять было. А теперь-то у него тридцать процентов акций в кармане, жалко будет их лишиться. Как ни крути, меня с ума сводить ему теперь крайне невыгодно – что там еще случится за три года. Да и папа тихо сидеть не будет, если со мной что-нибудь произойдет. Короче, он меня еще поуламывал, но я – ни в какую. Обматерил его еще пару раз, у него терпение лопнуло, он и смылся, сказав напоследок: «Посиди пока, подумай».
Я еще не понял, что это значит, а меня уже обратно в виртуал зашвырнуло. Поначалу я подумал, что они меня сейчас мучить будут, и удивился – а ну как у меня шарики раскатятся в голове, неужто я чего-то не предусмотрел? Потом гляжу – ничего не происходит, похоже, меня просто назад в игру вернули, а тайминг не включили. Ну в этом случае расклад простой – идешь, дохнешь и либо сразу из игры вываливаешься, если она одноходовая, либо в гостевой комнате оказываешься, а там опять же в реал выйти можно. Ну я автомат хватаю, а он у меня сквозь пальцы проходит. Тут я все и понял – меня в режиме призрака закинули. Ну это режим такой отладочный. В нем можно только наблюдать, а взаимодействовать с миром – никак. Вот смотри. – Кир погрузил руку в песок.
Сергей посмотрел и поначалу ничего особенного не Увидел. Пожал плечами:
– И что?
Кир нахмурился:
– Лучше смотри, – и поводил рукой, не вынимая ее из песка.
Сергей посмотрел еще раз и заметил – песчинки не двигались, они, похоже, просто проходили через руку Кира. Да и сидел он, если присмотреться, – не на песке, а в песке. И еще – у него не было тени! Этот факт Сергея так удивил, что он даже рот раскрыл. Хотя, если вдуматься, удивляться было нечему. Учитывая, что весь мир вокруг существует только в памяти компьютера, ничего сверхъестественного в этом феномене не было, но мозги от такого зрелища клинило. Сергей, внимательно следя за своей тенью, поводил рукой перед лицом Кира. Тень руки на песке послушно шевелилась, словно для лучей здешнего солнца никакого Кира не было и в помине.
– Что-то мне непонятно, – сказал Чесноков, – пусть мир вокруг искусственный, но тень-то от моей руки падает? Значит, световые лучи распространяются как обычно. Но если они сквозь тебя проходят, не задерживаясь, то как я тебя вижу? Ведь все, что я вижу, – это отраженный солнечный свет…
Кир молчал, иронически глядя на Сергея. Чесноков смешался:
– Ах да… глупость сказал. Ну я не это имел в виду. Ты ж говорил, что только наблюдать можешь, а взаимодействовать не можешь? А сейчас ты что делаешь? Если я тебя вижу и слышу, разве это не взаимодействие?