Реальность сердца
Шрифт:
— В деревне в посла не поверят.
— В деревне найдутся братья из Лиги. Я найду способ отправить тебя в столицу.
— Мне запрещено туда возвращаться. Королевским приказом, — напомнила Керо.
— Значит, в замок Грив. Поедешь с купцами, это несложно. Я договорюсь.
— А ты?
— Я… неважно.
— Важно! — Керо подобрала одеяло, завернулась в него, поджала ноги. Ей опять стало зябко.
— Странно, что к тебе не приехали люди герцога. Не думаю, что твоя выходка с охраной кого-то обрадовала.
— Кто их отправит? Руи… герцог Гоэллон на севере, на войне.
— Хм, — Эмиль, кажется, подметил оговорку. — Его наследник — на редкость толковый парень.
— Саннио? Толковый? — Керо попыталась расхохотаться и закашлялась. — Ты шутишь?
— Нисколько не шучу. Герцог Алларэ был им весьма доволен во время беспорядков в Собре.
— То есть, он хорошо наводил беспорядок? Этот может…
— Я не шучу, Керо. Мальчик и сам не дурак, а капитан Кадоль — тем более. Уверен, что тебя ищут. Стой! В угол, быстро!
— Что такое? — девушка подскочила, увидев, как изменилось до того спокойное лицо Далорна. Он схватился за саблю и припал к доскам. Теперь и Керо услышала шум снаружи. Два или три человека, мужчины, приехали верхом, не скрываются. Прижавшись к выступу стены, Керо осторожно взглянула вниз и от сердца отлегло. Брат Жан и брат Вильгельм! Как здорово! Монахам Керо верила, а с братом-расследователем почти подружилась за время жизни в замке Бру.
— Эмиль, это не враги! — громко сказала она.
— Да, мы не враги, — задрал подбородок, пытаясь разглядеть ее, монах. — Господин Эмиль, если слова госпожи Къела вам недостаточно, то могу поклясться, что не собираюсь причинять вам вреда. Мы с таким трудом разыскали вас…
— Мы с таким трудом разыскали вас. Обидно будет, если теперь вы нас убьете! Я безоружен!
— Так и быть, поверю на слово. — Светловолосый человек сел и отложил свою саблю. — Откуда вы здесь?
— После того, как вы помешали нам освободить госпожу Къела из замка…
— Так это были вы! — воскликнула девушка.
— Это МЫ вам помешали?! Это ВЫ нам помешали! Все было подготовлено, и если бы не вы… — насупился сидевший.
— Не вполне так, господин Далорн, если не ошибаюсь?
— Не ошибаетесь.
— Ваши попытки не остались без внимания и барон Брулен был готов. Вот смелость господина Келлига оказалась для него сюрпризом.
— Так это он бросился на тех, кто меня спасал? — госпожа Къела надула губы и тоже насупилась. — Спасибо ему большое! Ему и вашему брату Томасу, надо понимать?
— Госпожа Къела, господин управляющий Келлиг и брат Томас погибли. Злословить об умерших грешно.
— Я не знала, — северянка вздохнула. — Да помилует их Воин… Брат Жан присмотрелся к ней повнимательнее. Жар, затрудненное дыхание, потрескавшиеся губы, обведенные красной сухой полосой. Простуда, да еще и из сильных. Девушке нужно было лежать в постели, лечиться и отдыхать, а не прятаться на сеновале на окраине маленькой деревушки. Увы: и ее спутника, и ее саму разыскивали не только брат Жан с братом Вильгельмом, а к ложному обвинению прибавилось еще одно, столь же глупое — покушение на жизнь барона Брулена. В ночной суматохе, в которой принял участие и брат-расследователь, и моряки из Лиги, и гвардейцы господина барона, и пришлые солдаты из Скоры, и отряд городской стражи, Элибо Брулен был ранен; говорили, что ранен тяжело. Брат Жан подозревал, что барон попросту убит, а все истории о ранении лишь служат оправданием для скорийских захватчиков. Разумеется, в покушении обвинили господина Далорна, а девицу Къела назвали соучастницей. За одни-единственные сутки люди, сидевшие сейчас на дощатом настиле, под которым стоял брат Жан, превратились едва ли не в самых страшных преступников во всей Собране, о чем он не преминул им сообщить, вскарабкавшись по лесенке. Брат Вильгельм сторожил у входа.
— Бред… — вздохнул самый дерзкий разбойник всей Собраны. Брат-расследователь присмотрелся к нему. На первый взгляд он дал бы алларцу лет девятнадцать, на второй — десятком больше. Молодой крепкий мужчина, не слишком высокий и плечистый, но явно сильный и опасный в сражении. Приятное округлое лицо со слегка вздернутым носом, длинные светлые волосы, чуть темнее, чем у самого брата Жана. Не слишком красив, не слишком приметен, но ему легко вызвать к себе симпатию. Даже когда «разбойник» сердился, как сейчас, он все равно излучал теплое, яркое обаяние. Таким людям брат Жан доверял с первого взгляда и никогда не обманывался. Они могли быть не в меру скрытными, участвовать в путаных делах, врать с самым невинным видом, драться до последней капли крови; не умели они лишь одного — предавать.
— Да, все это звучит удивительно глупым образом, но такова правда, господин Далорн. Вас обоих обвинили в исключительно тяжких преступлениях. Не знаю, разумной ли будет в данном случае явка с повинной…
— Для меня — не будет. На меня еще раньше прогневался его величество, — покачал головой алларец. — Для Керо… может быть.
— Нет. Вы же знаете, кто я. Король будет рад избавиться от меня. Я никогда ничего не докажу без герцога Гоэллона…
— Не исключено, что и с его помощью не докажешь.
— Почему, Эмиль?!
— Я не успел тебе рассказать. Герцог Алларэ был арестован. Его обвинили в покушении на короля, в убийстве дочери министра, в подготовке «хлебного бунта» в Собре. Все это — полная ахинея, но его арестовали, а вместе с ним — и герцогиню Алларэ. Назначение герцога Гоэллона командовать армией — тоже… как бы ахинея. Злой умысел. Кажется, все мы попали в немилость к королю. Конечно, кроме вас, брат Жан.
— Монастырь святого Иллариона предоставит вам убежище. Но я не все сообщил, — брат Жан вздохнул. — Завтра утром в замок Бру должен приехать его высочество принц Элграс. Король назначил его…
— Воин и Мать! — Алларец подскочил, едва не стукнувшись головой о стреху. — Как я мог забыть! Я же знал…
— Так вот, — продолжил брат Жан. — Мне кажется, что ныне замок Бру — весьма неподходящее место для пребывания особы королевской крови.
— Брат Жан, — голос у северянки вконец осип. — Вы сказали, что в замке Бру орудуют какие-то скорийцы? Или мне померещилось?
— Нет, госпожа Къела, все верно.
— Тогда я должна вам кое-что рассказать… или… Брат Жан, а человек обязан соблюдать клятву, которую дал покойному?