Рэббит-Джон идёт по следу

Магнус Клайв

– Как тут у вас… – только и сказал волк.

Бартольд пригласил Константина присесть на жёсткий стул.

– Надеюсь, вам удобно, – произнёс ювелир. – Вы иностранец? Откуда прибыли?

– Из России…

Этому его научил Гантрам. «Будут спрашивать, из какой ты страны, говори – из России». Когда Константин, в свою очередь, спросил, что это за страна, Гантрам ответил, что понятия не имеет.

«Откуда тогда ты знаешь про неё?»

«Когда я путешествовал по миру людей, слышал разговор: Россия опять воюет, и опять с турками».

«А турки кто такие?»

«Судя

по всему, не очень умные люди, раз решились воевать с Россией».

«Почему это?»

«Так говорят люди».

– Вы принесли золото? – поинтересовался ювелир. – Меня заинтересовал ваш образец, в нём мало примесей, это очень хорошо.

Волк вытащил из-под плаща мешочек с золотыми камешками.

– Вот…

Бартольд высыпал самородки на неглубокое блюдо белого цвета и начал считать.

– Раз… Два… Три… Всего двадцать три самородка. Солидно.

Константин в это время осматривал кабинет.

– А что вы делаете с золотом?

– Разные искусные вещицы. Вот, посмотрите, – ювелир поднялся со стула и начал показывать посреднику свои изделия. – Золотые цепочки очень популярны. Перстни, конечно, но к ним нужен камень – драгоценный или полудрагоценный. Медальоны. Они открываются наружу, а внутри находится рисунок. Вот, посмотрите.

Волк не мог надивиться изящным изделиям. Он скосил глаза направо и увидел за окном воронов, которые сидели на отливе и внимательно наблюдали за общением Константина и Бартольда.

– Очень интересно, – произнёс Константин, но про себя подумал, что в мире зверей все эти безделушки ни к чему.

– Ещё я работаю с серебром – очень популярны серебряные чаши. Вот, посмотрите.

Действительно, чаши были очень красивы, они были украшены тончайшими рисунками. Чувствовалось, что труда было вложено много.

– Тоже интересно…

– Серебро, конечно, дешевле. У вас есть серебро? А то мне приходится возить его из Чехии.

– Нет, – замотал головой волк. – Только золотые камешки.

Бартольд широко улыбнулся.

– Как интересно вы их называете: золотые камешки. Как-то по-детски, трогательно. Что ж, давайте взвесим каждый самородок. Камешек, как вы это называете. Боже, как мило…

Константин с интересом наблюдал, как ювелир пододвинул поближе весы, состоявшие из подставки и двух чаш. Он клал на одну чашу самородок, а на другую – металлические гирьки.

– Ваши самородки похожи один на другой, почти одинаковый размер, приблизительно сто пятьдесят граммов каждый. Какой-то чуть больше, какой-то чуть меньше. Сейчас я всё подсчитаю. Таким образом, получается сто пятнадцать унций. Умножаем на двенадцать талеров, получается одна тысяча триста восемьдесят талеров – очень хорошая сумма. Сейчас я вам её выплачу. Только вы понимаете, что я не смогу покупать у вас золото часто – мне надо переплавить его, изготовить украшения, продать их. И только потом мне понадобится новая партия, через полгода примерно. Вас это устраивает?

– Да… Наверное…

Бартольд подошёл к металлическому ящику, стоявшему в углу комнаты, открыл его и взял в руки увесистый мешочек. Он вернулся к

столу и высыпал на стол немного сероватых кружочков, это были талеры. На одной стороне монеты волк заметил изображение головы какого-то двуногого, а на другой – мелкие рисунки, которые окружали листья какого-то растения.

Ювелир начал считать.

– Это серебряные талеры, – по ходу дела говорил он. – У вас в России талеры тоже в ходу, вы же это знаете. Правда, если вы будете расходовать их здесь, то советую делать это, не выезжая из нашего округа – за его пределами курс будет немного другой. Вот, пожалуйста, одна тысяча триста восемьдесят талеров. Теперь вы зажиточный человек, скажу я вам.

Константин отупело смотрел на гору монет и чувствовал, что у него кружится голова.

Глава 6

– Я не буду работать с кроликом, тем более с птицей! – бушевал Глюк в кабинете Берни. – Рычать – не молчать!

Короче, новичок был явно недоволен тем, что будет вести расследование вместе с нами, а мы просто слушали перепалку между начальником и подчинённым, не говоря ни слова. Вообще, странно – мы с Глюком почти подружились, а теперь он, как говорится, встал в позу. Хотя перемены настроения у росомах – обычное дело.

– Что заставляет тебя думать, что это неподходящее дело для такого серьёзного зверя, как ты? – спокойно вопрошал мишка, неторопливо поглощая свои любимые крекеры.

– Мы, росомахи, не имеем ничего общего с кроликами! – выпалил Глюк и уставился в стену.

– Конечно, у вас ничего общего, – согласился Берни. – У Рэббит-Джона уши длиннее, а хвост короче. Это причина для того, чтобы не дружить с ним?

– Не только… – ответил он.

– А что ещё?

Глюк долго думал, а потом сказал.

– Просто росомахи и кролики несовместимы. Рычать – не молчать.

– Это понятно, – кивнул мишка. – А теперь, детектив, слушай меня внимательно. Дело об исчезновении Катарины и Хильды я поручаю тебе, и никаких возражений!

– А что Ленард? Джордан? Вирджил? Милфорд, в конце концов? – не унимался Глюк. – Они разве не могут составить компанию кролику и ворону?

– Они нужны мне здесь, – сказал Берни

– Ну Берни! – почти взмолился Глюк.

– Поговорили, и хватит, – обрубил мишка. – Ты, Глюк, пришёл к нам на службу – так служи. Детектив должен уметь подчиняться приказам, а тебе приказ такой: организовать поиски Катарины, Хильды и Греты совместно с частными сыщиками Рэббит-Джоном и Бертрамом. Тебе всё ясно, детектив Глюк?

– Ясно… – опустил голову полицейский. – Когда приступать к выполнению задания?

Берни повернулся ко мне.

– Что скажешь по этому поводу, Рэббит-Джон?

– Я думаю, что надо сделать это немедленно.

– Что скажешь, Бертрам?

– Я согласен с моим другом, – ответил ворон.

– Что скажешь, Глюк?

– Немедленно, так немедленно… Поймите меня правильно, я сделаю всё, чтобы найти пропавших, но меня смущает компания кролика и птицы…

– Но мы поладим, – закончил фразу я, – всё будет хорошо.