"Ребенки" пленных не берут

Гвор Михаил

Таджикистан, Трасса Душанбе — Самарканд, поворот на Ери

Машины, выбравшись, наконец, на приличную дорогу, пошли гораздо быстрее. До поворота на Ери долетели моментом, и получаса не прошло. Возле поста остановились.

— Сегодня поговорим с человеком Ирбиса, а завтра съездите к Шамси. Иначе не успеем, — сказал Фаррух, когда все собрались у джипа сибиряков. — Возьмете УАЗ охраны и сгоняете.

— А ахмадовские? — Поинтересовался Урусов, прополоскав

пересохший рот глотком воды, и подал бутылку Амонатову.

— Цепляться к рядовым бойцам не будут, — благодарно кивнул таджик и тоже немного отхлебнул. Предложил отказавшемуся Борису, и продолжил. — Не те фигуры, чтобы из-за них начинать войну. Мы же союзники Сарыбека, всё-таки. Вот чтобы меня захватить, могут и рискнуть. Тем более что сам шах сейчас под Ташкентом. Обидно, конечно, здесь час езды до дома старика, но час туда, час обратно, поговорить… Нет у нас трех часов.

— Так может, разделиться лучше будет? — спросил Борис, — мы к Шамси, а ты с Ирбисом переговоришь.

— Лучше бы тебе присутствовать на переговорах, — не согласился с предложением Фаррух. — Твоих же родных ищем. Мало ли какие нюансы потребуются. «Языки» умеют задавать вопросы.

— Давай я к деду сгоняю, — вмешался Урусов, — всё одно делать нечего. Там не столь важно, кто приедет. Мальчишка вряд ли что толком скажет. А для прикрытия, ауйсвайс от Умида имеется. Как раз обернусь, пока вы будете упражняться в словесных баталиях с посредниками.

— Андрей, я думаю… — начал Юринов.

— А что, неплохая мысль, — перебил Бориса Фаррух, — до сих пор мальчик рассказывал только сказки. Разговор с Ирбисом намного перспективнее.

— Ну и отлично, — потер ладони Урусов. — Очень уж интересно посмотреть на деда. Вторую сотню разменял, а молодых режет. Интересный экземпляр. Только азимут дай, как ехать. Без кроков разберусь.

— Давлат, Рахим! — позвал Амонатов, — поедете с Андрей-джаном. Покажете дом «железного» Шамси. После разговора привезете назад. — Он добавил несколько слов на таджикском.

Урусов усмехнулся:

— Считаешь, что если я не знаю языка, то не пойму, что ты сказал?

— И что?

— Что-то типа: «Головой отвечаете!»

Фаррух смутился. А инструктируемые, ехидно ухмыляясь, уставились на командира.

— Ладно, — прервал затянувшееся неловкое молчание капитан, — только лучше одному ехать. Я для Ахмадова не враг, а, в первую очередь, друг Умида. Не думаю, что Ахмадов захочет с Мизафаровым ссориться. А твои ребята — Вооруженные Силы вероятного противника. К ним скорее доклепаются.

— Рискованно в одиночку, — мотнул головой таджик.

— Втроем риска ни хрена не меньше. Даже больше, по факту. И вообще, — махнул рукой капитан, — Где наша не пропадала? Везде пропадала. Если что, скажу, что к сослуживцу деда еду. Типа дед просил навестить, раз в эти края занесло. Схавают.

— Товарищ капитан…

— Отставить, товарищ страшный сержант! — рявкнул Урусов. — Вали в Пенджикент, разговаривай с гостем. Мне кажется, от этого будет намного больше толку.

Через пять минут джип катил на восток, к

владениям очередного баши. Андрей сам не знал, зачем он решился на эту авантюру. Надо было что-то делать, чтобы заглушить непонятное ощущение. А что именно делать — тут уж только методом научного тыка понять можно.

Таджикистан, Фанские горы, Лагерь

Виктор Юринов

— Виктор Вениаминович, Олег возвращается!

Сегодня на рации дежурит Света. Связываемся через ретрансляторные посты. Наши спецы говорят, иначе могут запеленговать. Вот и вынуждены держать целый штат связистов. Точнее — связисток, мужикам и так работы хватает. В основном, у приемника сидят девочки довоенного поколения. Молодежь слишком боевая, чтобы транжирить ее на подобное занятие. Олег едет, хорошо. Кстати…

— Как у него?

— Тихо. Гости уехали.

— Спасибо.

Почему я так устаю? Ведь не ношусь по горам, как тот же Олег или даже Потап. Камни не ворочаю, как Толик. Даже в соседние ущелья не хожу, как Давид. Можно сказать, в кресле сижу целыми днями. Максимум нагрузки — ежедневная прогулка до Пиалы спокойным темпом. Настолько спокойным, что со мной отправляют трехлеток. Те, кто старше, уже отрываются, обгоняют медленно ползущую черепаху. Так что же я к вечеру, как выжатый лимон? И ведь высыпаюсь…

Ну все, побрюзжал на белый свет, и хватит. В плане вроде бы огрехов нет. Конечно, не всё от нас зависит. Есть слабые звенья, есть. Но ребята Давида не зря хлеб едят. Или они Олега? Не разберешь. Неважно, должны справиться.

Нам пора вниз. И дело даже не в том, что запасы кончаются. Дело в другом. Невозможно вечно сидеть в горах и варить шурпу из насекомых. Здесь нет будущего. Надо выходить в большой мир, вливаться в нормальное государство, строить человеческую жизнь. А там, глядишь, может удастся и с Россией связаться… Выяснить, что там с Новосибирском. Может, жив Борьчик… Радиоперехваты — хорошо, но мало, очень мало. Тот же Новосиб ни разу не поймали. Сибирь молчит вся. Сходить бы туда…

Конечно, то, что мы задумали — авантюра. Но больно уж ситуация благоприятная. Пора уже решить навязший в зубах вопрос. Вот только…

Ладно, на планерке обсудим в деталях. Вернется Олег с Артуча и поговорим. Интересно, чего амонатовские туда таким кагалом привалили? Задумали экспедицию? Три десятка стволов — немного, не хватит их. Да и не рвался сюда Амонатов никогда. И ведь снова не полезли. Хрен с ними, не полезли — и не полезли, нечего голову забивать.

— Пап, тут такое дело… В Артуч амонатовские приезжали…

Быстро они! Куда так гнали? Или переговоры долго транслировали? Олег выглядит смущенным. Пришедший с ним Леха вообще мнется в дверях. И что с нашими доблестными стражами рубежей? Верин не смущался, даже когда выпрашивал взрывчатку на лихую затею с дорогой. А уж сын. Последний раз… Нет, не помню… Кажется, когда лет в пять разбил любимую Ирину чашку. Или еще раньше?