"Ребенки" пленных не берут
Шрифт:
— Я в курсе. Что Вы как в воду опущенные? Саттаха завалили?
— Нет. Не было там бека. Он в горы не ездит. Те же двое, что четыре года назад… Когда их Митька подслушал… Великий Умелец и Борода… И охраны полная «шишига»… И еще двое…
Опять замолкает. Да что с ним такое?!
— Ну?
— Русские. В смысле из России.
— Уверен?
Что-то новенькое. Этих каким ветром могло занести?
— Очень похоже. В форме и на машине с русскими номерами… Капитан и старший сержант. Но это не всё…
И что им тут потребовалось? Появился
— Да не тяни ты! Каждое слово вытягивать приходится! — начинаю заводиться. — Что там с этими русскими?
— Старший сержант очень похож… — Олег оглядывается на Леху, словно ища поддержки, и выдавливает, — на Борьку.
Ноги перестают меня держать. Судорожно нащупываю стул. Перед глазами всё плывет…
— Борьчик?..
Светка подскакивает со стаканом воды и рюмкой с лекарством, оттолкнув парней, бросившихся меня ловить. Наверное, совсем плохо выгляжу, раз и Леха в сторону отлетел. Перед ним у дамы пиетет, как и у всей группы, приехавшей когда-то «на броне» Пушистика.
Выпиваю настойку. Потом воду.
— Виктор Вениаминович, Вы как?
— Нормально, — с трудом беру себя в руки, — Олег, подробности.
— Одно лицо, пап, — главное сказано, и Олег опять становится Олегом. — Только взрослее. Рост тот же. В плечах пошире, вроде. Но ведь двенадцать лет прошло. И форма военная. Полной уверенности нет. На контакт я не решился. Слишком рискованно. Номера разглядел только, когда отъезжали. Но шанс есть.
— Он с амонатовскими? — сердце снова заходится в беспорядочном стуке, пытаясь проломить ребра, но ноги не подкашиваются. Да и сижу надежно.
— Да. И общались с ним с большим уважением.
Боря с амонатовскими?.. Или не он? Откуда здесь Боря?.. Российские номера на машине! Приехали своим ходом? Как? Через Казахстан не прорваться! Неважно. Боря у амонатовских… Боря и Амонатов… Юринов и Амонатов… Амонатов и Юринов… Амонатов — Юринов… Черт! Партия Амонатов — Юринов, Франция, две тысячи десятый год! «Сицилианка», кажется… Господи, о чем я! Великий умелец! Не «умелец», «мастер»! Слово «устод» имеет значение «мастер»! «Великий мастер»! «Большой мастер»! Гроссмейстер! Единственный таджикский гроссмейстер! Какой же я идиот! Нет в таджикском собственного слова для гроссмейстера. «Борода» выдумал. Или сам. Как его звали? Фаррух? Да, точно, Фаррух! Какой же я дурак!!!
— Олег! Как зовут Амонатова?
— Саттах, — удивленно отвечает Олег.
— Не бека. Сын? Внук? Фаррух? Есть такой? Фаррух Амонатов?
— Внук. Правая рука старика. Самый вероятный наследник.
Старый идиот! Как всё просто! Четыре года не мог допереть! «Где я слышал?» Не увязал местного бека с шахматами. Да и неудивительно.
— Не «Великий Умелец». Гроссмейстер. Фаррух Амонатов. Играл с Борькой за МИФИ. Какие номера на машине?! Регион?!
Но Олег уже вызывает Потапа по рации, а Леха вылетает из помещения и бежит в сторону Питомника. Как ни удивительно, но Верин оказывается быстрее
— Новосибирск! Пятьдесят четвертый регион — Новосибирск!
Новосибирск! Борьчик… живой… здесь, в двух шагах… Борьчик…
— Борьчик…
— Пап! Мы его вытащим! Ближайшей ночью! — Олег волнуется не меньше меня. Но, видно, что не совсем захлестнуло эмоциями. Сын прокачивает обстановку. Глядя на него, сам включаю голову.
Кто бы знал, как мне хочется побыстрее! Хоть бы одним глазком… Но… Собраться, Витька! Собраться и думать! Боря — гость, а не пленник. Выкрасть гостя — оскорбление! Тихо и незаметно не получится. Амонатовские — не мальчики для битья. Будут потери. И кровный враг вместо потенциального союзника. Зажать эмоции! Нельзя красть. Вообще, ничего нельзя! Только…
— Отставить! Боре ничего не угрожает. Если это вообще он. На всякий случай, поручи за ним присмотреть. Маме ни слова! Наде тоже! И особенно — Саньке!
— Она овец пасёт.
— Тем лучше! Работаем по старому плану. Только немного скорректируем…
Таджикистан, Пенджикент
— Ассалам алейкум, Фаррух!
— Ваалейкум ассалам! «Язык» Ирбиса не будет возражать, если мы перейдем на русский? Хотелось, чтобы и мой друг понял, о чем идет речь.
— Конечно. Твои люди оставили знак. До кого ты хочешь донести свои слова?
— Тут немного другая работа. Нужно найти человека. Известно только имя и фамилия.
«Язык» задумался. Молчание продлилось несколько секунд:
— Найдем. Если он в Таджикистане. Если нет, то нет. Имени с фамилией достаточно. Но чем больше мы знаем, тем быстрее получим результат.
— Он русский, — подался к гостю Фаррух. — Задача упрощается?
— Из Дивизии?
— Нет.
— Нет? — знаменитая невозмутимость на долю секунды изменила «языку» Ирбиса. — Но русские только в Дивизии.
— Тем не менее, нам нужен русский, который не в Дивизии.
— Необычно. Назови имя.
— Юринов Виктор Вениаминович, — сказал Боря, внимательно вглядываясь в ничего не выражающее лицо таджика, — шестьдесят второго года рождения. Или его сын Олег. Восемьдесят пятого. Они Вам знакомы?
— Что-то еще про них известно?
— Они были в этих местах на момент Войны.
— Хорошо. Что передать этим людям? Когда мы найдем их?
Борис открыл было рот, но Амонатов опередил:
— Вот, — бек протянул посланцу маленькую фигурку шахматного короля. — Любой из них поймет. И еще скажи, что он и его друзья — желанные гости в моем доме. Гости Фарруха, — имя было выделено голосом.
— Хорошо. Ответ будет оплачен тобой?
— Конечно. И готов доплатить, чтобы все прошло как можно быстрее.
— Ни к чему, мы никогда не тратим время зря. Всё?
Фаррух посмотрел на Юринова. Борис минуту молчал. Потом спросил:
— Скажите, рисунок на вашей пластинке — лиса?