Ребенок-демон
Шрифт:
– Вы выглядите уставшей, Кора. Пусть доктор Мальмонт даст вам успокоительное.
– Со мной все в порядке. Но я клянусь, что, если еще какой-нибудь торговец хоть на метр подойдет к поместью, я отлуплю его метлой! – Тетушка потерла утомленные глаза и улыбнулась. – Хотя они и не виноваты, они всего лишь выполняют свою работу. Мы им много раз говорили, что не хотим продавать поместье. Можешь представить себе картину, что все эти земли будут застроены мотелями, заправочными станциями, чтобы обслуживать это ужасное шоссе? Как только представлю себе
– Что сделал Ричард с... Холликросс? – поинтересовалась Дженни.
– Он вызвал ветеринара из города. Они только что погрузили ее в грузовик. Ричард как-то таинственно ведет себя. Он никого не впускает в конюшню, не разрешает Гарольду убрать там. Фактически он отдал конкретные приказания ничего не трогать и чтобы там оставалось все как есть.
Странно. Чем скорее смоют кровь и набросают свежей соломы, тем быстрее исчезнет аура ужаса, которая сейчас висит над каждым из них.
– В конюшне на замок можно запереть и верхнюю часть двери стойла. Ричард планирует скрепить замки цепями на ночь и заберет ключи с собой. Он уверен, что кто-то открыл дверь для... для волка или еще кого-нибудь.
– Если только это не тот самый волк, – тихо проговорила Дженни. – Тогда и дверь-то никому не надо открывать, правда?
– Ричард не верит в проклятия.
Анна не вступала в разговор, она вновь склонила голову над почти составленным меню на следующую неделю.
– А вы – да, – произнесла Дженни.
– Да. Верю.
Дженни не была полностью уверена, что она тоже верит в проклятие. У нее в голове все перемешалось, и трудно было выбрать преобладающую мысль.
– Есть одна деталь, – проговорила Кора, она, не отрывая взгляда, смотрела на полуденное солнце. – Вчера вечером мы ничего не слышали. Во время этой ужасной битвы между Холликросс и этим нечто мы не слышали ни звука. Лошадь даже не ржала. И даже если она и пыталась отбиваться, никаких свидетельств нет. Там нет никаких повреждений от копыт.
У Дженни было достаточно времени обдумать значение этих деталей, прежде чем приехал доктор Мальмонт. Поднимаясь наверх, он пыхтел и ворчал, источая ругательства по поводу лестницы особняка "Браккер".
– Должно быть, люди раньше были здоровее и крепче, – пожаловался он. Лицо доктора стало пурпурным, он швырнул свой портфель на стул у кровати Дженни. – Если вы будете бегать вверх и вниз по этой лестнице, вы скоро станете здоровой как бык!
Мальмонт выглядел комично – возможно, он специально старался быть таким, – но он помог отвлечь мысли Дженни от темных и необъяснимых событий в поместье.
– Может быть, тогда люди не ездили на машинах, не пили слишком много мартини и не ели слишком много высококалорийной пищи. Разве были у них, ну, например, картофельные чипсы? – сказала Дженни.
Мальмонт опустил глаза на свое выпяченное брюшко, затем с наигранной серьезностью посмотрел на девушку:
– Юная леди, вы намекаете, что я недостаточно строен физически?
– О нет! – воскликнула Дженни.
Мальмонт пожал плечами:
– Ну, возможно, я и не придерживаюсь каждой буквы собственных советов. Но уверен, что мои пациенты меня слушают.
Врач измерил температуру и давление. Проверил зрачки, послушал биение сердца и сосчитал пульс. Движения его были быстрыми и точными, обращаясь с профессиональными инструментами так, как если бы они являлись частями его тела.
– У вас легкий шок. Физическое состояние хорошее. Я бы посоветовал сытный, горячий ужин. Пусть вам принесут еду в комнату. Ешьте не вставая с кровати. Анна, не трудно вам будет сделать это?
Кухарка подняла глаза, удивленная тем, что к ней обратились:
– Никаких проблем, доктор.
– Отлично. Посмотрите развлекательную программу по телевизору или почитайте что-нибудь легкое. Никаких мелодрам. Пораньше лечь спать.
Из портфеля Мальмонт достал бутылочку со снотворным.
– Мне нужно пить таблетки? – поинтересовалась Дженни.
– Вы уже взрослая девочка и нечего упрямиться, – коротко отрезал врач, записывая указания на белом пакетике.
– Я не хочу спать. Мне будут сниться всякие ночные кошмары. Я это точно знаю!
– После этих таблеток вы уснете так крепко, что не проснетесь, даже если вокруг будет рушиться мир.
Больше она не спорила. Пока ей не снятся страшные сны, ей предпочтительнее больше спать, чем бодрствовать.
В обед Дженни и Анна играли в карты. Анна настойчиво старалась сделать все, чтобы время шло незаметно. Пожилая женщина пыталась направить мысли девушки в другую сторону от ужасных событий. А Дженни и не сопротивлялась. Если у Анны получится отвлечь ее, то это будет прекрасно. Один Господь знает, как она не хотела больше думать о Холликросс, о родителях, о бабушке, о вое и медленном движении во мраке.
Когда кухарка ушла готовить ужин, Дженни осталась одна. Она смотрела старую комедию но телевизору. Фильм был бессмысленным, но он на время развеял ее мрачные мысли.
Анна принесла поднос, уставленный несметным количеством тарелок с едой, и еще на десерт два больших куска шоколадного торта со сливочной начинкой. Пока Дженни смотрела новости, она съела почти все, что ей принесли. Она думала, что не сможет съесть ни крошки. Но, как оказалось, страх и перенесенные за день волнения забрали гораздо больше сил, чем она предполагала.
Вечером, около семи, она услышала, как ссорятся Кора и Ричард. Дженни воспользовалась дистанционным пультом управления и убавила звук телевизора. Она прислушалась. Девушка не улавливала отдельных слов, но поняла причину спора. Ричард настаивал, сильнее, чем раньше, на психиатрическом обследовании Фрейи. Кора упорно сопротивлялась.
Дважды их спор перерастал в грубый скандал. Услышав, как Ричард пытается подчинить мачеху, Дженни чувствовала, как и в пей самой нарастает злость.
Неожиданно громко хлопнула дверь, и крик прекратился.