Ребенок генерального, или Внеплановое материнство
Шрифт:
Тогда, правда, шары не летали бы, но… какая разница.
А потом начали привозить Ликиных подружек по саду, и нам с Яном стало совсем не до разговоров и переглядываний. Родители с детьми не остались, и если обычно я всегда была одна на всю эту толпу (развлекающей и обслуживающей), то сегодня мне очень пригодился Ян.
А как же он понравился Ликиным девочкам.
Намного больше, чем немного позже прибывшие аниматоры в виде диснеевских принцесс. Что девчонкам принцессы, когда тут весь из себя такой принц? Принц, который и на плечах покатает, и до смерти защекочет.
—
— Мамой принцессы быть проще? — спросил Ян. Вполне серьезно спросил, только вот я никак не могла в этот момент воспринимать ни его самого, ни его слова серьезно.
Я встала на носочки и достала у Яна из волос сначала розовую блестяшку, стряхнула ее, затем вытащила фиолетовую, опять стряхнула, потянулась к еще одной розовой, застрявшей прямо на челке, но Ян поймал мою руку, поднес ее к губам и поцеловал. Сначала внешнюю сторону ладони, а затем, все так же внимательно глядя мне в глаза, развернул мою ладонь и поцеловал прямо по ее центру.
Стоит ли говорить, что я забыла, как дышать?
И если бы не громко расхохотавшиеся девчонки, как выяснилось — из-за мини-конкурса, я бы ни за что не смогла разорвать наш с Яном зрительный контакт. Слишком это было сильно, остро и безумно волнующе.
Больше Ян меня не трогал, но часто смотрел. Смотрел так, что я с ног до головы покрылась мурашками. А еще вспоминала слова Маринки и почему-то думала о том, что нужно было надеть сегодня другое белье. Просто так. Для себя. Да, именно. Только для себя.
Ближе к концу праздника Ян предложил своего водителя, чтобы отвезти некоторых девочек по домам. Мы созвонились с их родителями, и кто-то из них оказался очень даже за.
Лика же, довольная и счастливая, уснула, наверное, быстрее, чем я успела моргнуть. Дочь только прислонилась к подушке головой и еще до того, как я успела ее укрыть, уже начала посапывать. Ян, стоявший позади меня и за всем этим делом наблюдавший, хрипло, но очень тихо рассмеялся, а когда я пошла на выход из комнаты, он меня прямо на ходу поймал, прижал к себе и… поцеловал.
Прямо в детской. Рядом со спящей Ликой.
Впрочем, я очень быстро забыла и о том, где мы находимся, и о том, рядом с кем. Губы Яна были мягкими и полными, только вот слишком уж напористыми, и язык мужчины был таким же. Слишком быстро раскрыв мой рот, он прошелся по моим зубам и полностью завладел моим ртом.
Казалось, я даже отвечать не начала, хотя хотелось. Я просто обняла Яна, вставая на цыпочки, чтобы ему было немного удобнее и не пришлось настолько сильно склонять голову, а затем я подняла руки чуть выше и зарылась пальцами в непослушные мужские волосы. Они были жесткими на ощупь. Что было совершенно неудивительно, ведь и сам Ян был таким. Он целовал меня настолько властно и напористо, что ему, казалось, и не нужен был мой ответ. Ему и так было хорошо, а мне… Господи, мне, как ни странно, тоже.
Руки мужчины крепче сжались на моей талии, а затем
— Все-все, хватит. — Ян сам оборвал поцелуй. Прошелся быстрыми и легкими поцелуями по моим губам и от их уголка по щеке к виску. Там задержался, погрел мою кожу теплым дыханием. — Еще немного, и я не остановлюсь. Так что я сам закрою за собой дверь. Пока ты тут… в детской.
Я и понять не успела ничего, как Ян напоследок еще раз крепко сжал мои ягодицы, поцеловал в висок и быстро ушел.
Наверное, Ян и поцеловал-то меня специально именно в детской для того, чтобы потом остановиться. Когда входная дверь с шумом захлопнулась, я вышла из Ликиной комнаты и словно чумная отправилась в свою. Я даже в душ не пошла. Не было сил. Ни моральных, ни физических. И пока я не уснула, меня не отпускала просто ужасная мысль: я бы его не остановила. Что бы он ни сделал, я бы его не остановила.
Ужас. Ужас. Ужас!
Нельзя же настолько растворяться в мужчине, который и не нравится-то особо. Ну, хорошо-хорошо, такой, как он, априори не может не нравиться.
И все же после долгих размышлений я пришла к выводу, что такая реакция у меня на наш поцелуй лишь из-за недостатка опыта. И от этого умозаключения, немного успокоившись, я заснула.
А на следующий день Лика опять ушла в сад со знакомым мне рюкзаком. Я лишь пожала плечами и ничего ей не сказала, а вот Яну написала, чтобы он готовился. Дочь решила опять ночевать у него. Бестужев прислал мне в ответ смайл с удивленной рожицей, а затем и с испуганной.
И как-то так пошло, что Лика начала ночевать через день то у меня, то у Яна, а на выходные она уехала вместе с ним к его матери. На этот раз я отпустила ее с ночевкой.
Бестужев постоянно слал мне фотоотчеты, особенно утренние. Потому что утром Лика всегда оказывалась под боком у отца, я же смотрела на это с умилением и, кажется, теперь немного с завистью. Мы с Яном не виделись все эти дни. Только утром в субботу. При Лике. И она, конечно же, перетянула все его внимание на себя. А когда они уехали, я так и вовсе осталась в компании еды, которую каждый день регулярно нам доставляли на завтрак, обед и ужин.
Мы договорились, что Ян привезет Лику в воскресенье, но дочь уснула в доме бабушки.
— Я не хочу ее будить, — голос Яна в телефонной трубке действительно звучал виновато.
— Я не знаю, что тебе сказать, — хмыкнула я и обняла полюбившегося мне медведя, которого Ян подарил Лике, но с первого дня медведь так и жил в моей комнате. — Нужно было раньше уезжать. Ты представляешь, во сколько тебе теперь ее завтра будить?
Ян не представлял, что это такое — будить ребенка в пять утра в понедельник. Пока сам не попробовал. В итоге Лика была настолько недовольна, что даже вечером, когда я встретила ее из сада, словно и не обрадовалась, увидев меня. Я бы даже начала переживать, если бы моя малышка не пришла спать в эту ночь ко мне.