Ребенок из прошлого. Шанс на семью
Шрифт:
– Дим, я буду регулярно приезжать, проверять малышку, – отвечаю, не в силах выполнить его просьбу. – Сам понимаешь, если Света сказала правду, и Ева – моя дочь, то я…
– Не отсвечивай! – говорит с напором. – А твоя дочь или нет – мы это обязательно выясним, – перебивает. – Ты анализ в лабораторию сдал?
– Да, – киваю. – Девочки увезли со всеми остальными. Я пометил, что этот анализ оплачивается отдельно. Его не нужно в общую стоимость включать.
– Вот и отлично, – расслабляется немного и говорит уже
– Дим, я не уйду, – упрямо ему говорю.
Если Ева – моя дочка, то я не прощу себя, что оставил ее одну в тяжелом состоянии.
Я и так пропустил самые важные моменты в жизни малышки! И не собираюсь это усугублять.
– Кир, муж твоей Светы – агрессивный неадекват, – друг по–прежнему пытается до меня достучаться. – Ты просто не понимаешь, – снова потирает скулу. – Ему пофиг, на ком срываться, он тебе жизни не даст.
– Слушай, я не первый день оперирую, – отмахиваюсь от его слов. – Пуганый уже! Всякого успел повидать и неадекватов тоже. Справлюсь!
– У тебя что, проблем нет? – хмурится. – Хочешь добавить?
Тяжко вздыхаю. Блин, а ведь Ланской прав.
– Нет, не хочу, – недовольно с ним соглашаюсь.
– Вот и славно, – смягчается. – За девочкой присмотрю, не переживай. Буду держать тебя в курсе событий, – приобнимая за плечи, ведет к выходу. – Но сейчас самое лучшее, что ты можешь сделать для нее, для себя и для всех нас – свалить.
– Зашибись, – горько усмехаюсь. – Дим, я не трус и не намерен бегать даже от неадекватов.
– Кир, у тебя, возможно, дочь появилась, – продолжает, особо выделяя последнюю фразу. – И как только она придет в себя, ей будет нужна помощь. Как думаешь, кто за малышкой будет следить? М?
Твою ж мать! Как я об этом не подумал?
– Понятия не имею, – обреченно вздыхаю.
– Подумай об этом, друг, – говорит, заводя меня в служебный лифт.
Глава 8. Марина
Пары в универе закончились, Кирилл на мои звонки не отвечает и единственное, что мне остаётся – это пойти к себе в общагу.
Есть хочется просто ужасно, у меня в холодильнике, вроде как, оставались вареные макароны и один огурец. Хватит, чтобы пообедать.
– О, привет, – удивлённо смотрю на соседку. – Я думала, ты на парах, – с сомнением смотрю на нее.
Глаза Ульяны выглядят слишком болезненными, да и вообще такое ощущение, что девушка немного не в себе.
– Марин, уходи, – говорит, не давая сделать шаг в комнату. – Врачи сказали, что у меня вирус какой–то сильный. Я тебя могу заразить.
– Ой, – застываю на пороге и не знаю, как быть дальше. – Тебе, может чего из аптеки принести?
– Все есть, – жестом показывает на тумбочку. – Реально, Марин, уходи.
Ульянка настроена категорично, и мне становится страшно. А что, если я заражусь
Ну уж нет!
– Если что, то ты обязательно позвони, – прошу.
– Угу, – кивает. – Иди, – и заходится в кашле.
Схватив рюкзак с лекциями, ухожу. На душе скребут кошки. Теперь мне приходится переживать не только за Евочку, но и за Ульянку. Уж слишком сильно она больна.
Отказ от помощи от соседки я воспринимаю очень болезненно, мне от чистого сердца хочется ей помочь.
Ульянка так много сделала для меня за столь короткое время, что я хочу ее хоть как–то отблагодарить. Она разрешила пользоваться ее холодильником и чайником, утюгом. Даже на первое время дала постельное бельё постелить!
Родители не помогли мне с деньгами при переезде. А Сашка… Он и так слишком много потратил уже на меня.
Брат с женой купили мне новой одежды для универа, тетради, учебники и канцелярию. Даже для жизни в общаге кучу всего!
Родители… ни-фи-га.
Саша периодически даёт мне денег на продукты и проживание. Пусть не так много, сколько реально мне требуется, но лишь благодаря его переводам я хоть как–то концы с концами свожу.
Если Ульяна не пришла бы ко мне на помощь, то было бы совсем туго, ведь пришлось бы делать крупные покупки, а у брата, помимо меня, есть своя семья. Поэтому доброту соседки я особенно сильно ценю и хочу хоть как–то отблагодарить за помощь. Но она отказывается.
Обидно.
Спускаюсь на первый этаж и сажусь на скамеечку, благо у нас в холле предусмотрены места, где можно присесть. Облокачиваюсь назад, на холодную стену, закрываю глаза.
Блин… Что ж делать теперь? Мне нельзя возвращаться в комнату. Тогда… Где же мне ночевать?
– О, Маринка! – над самым ухом раздается знакомый голос.
Открываю глаза и вижу прямо перед собой довольную физиономию Витьки Гуськова, своего одногруппника. Мы живём в общаге на одном этаже.
– Ты чего здесь сидишь? – удивленно поднимает брови. – Уснула что ли? Или домой не пускают? – спрашивает, смеясь.
– Ульянка заболела, – делюсь с ним своей печалью. – Говорит, что мне нельзя в комнату заходить.
– Опа, – тут же становится собранным и серьезным. – Что делать будешь? Нашла, к кому пойти? – спрашивает в лоб.
От прямого и откровенного вопроса тут же тушуюсь. Я понятия не имею, что ему отвечать.
– Еще не решила, – решаюсь сказать правду. – Наверное, поеду к брату, – высказываю предположение, ведь, по сути, других вариантов у меня попросту нет.
Правда, Саша живет довольно далеко от моего универа, и мне придется тратить много времени на дорогу. Получается, утром я попадаю в самый час пик.
– Слушай, ты голодная? – ненароком задевает больную тему.
Потому что я так сильно проголодалась, аж желудок болит.