Ребенок от отчима
Шрифт:
Оборачиваюсь и посылаю маме натянутую улыбку, оценивая её наряд. Словно ворона или цыганка золотые кольца на почти все пальцы нацепила. На этом фоне даже элегантное, явно брендовое платье выглядит дёшево. Цепочки, серьги…
Нет. Не мой стиль и никогда такое мне не понравится.
— Катюша! Вот так встреча! — восклицает она, заметив меня.
— Мать твоя? — зло пыхтя, интересуется у меня Алиса и я киваю ей, отвернувшись обратно к столу.
Сейчас мне плевать на маму и отчима. Главное, получить согласие Лапина на то, что они вложатся в меня, и я уеду из этого дурдома. И дедушку заберу с собой.
— А ты, красавица, кто у нас? — щебечет моя мама. — Алиса, если не ошибаюсь? Сестра Рустамчика. Так ведь?
— Рустамчика, — передразнивает её подруга, скривившись. — Рустам! Он вам не молодой юнец или мальчик пяти лет. Рустам! Мужчина! Рустам! И никак иначе!
Оборачиваюсь обратно, чтобы увидеть лицо мамы, когда ей смели дерзить. Не стерпит.
Но первый взгляд цепляется за Дану, которая, видно по ней, поддерживает позицию падчерицы, но ничего не говорит женщине, которая коверкает имя её взрослого сына.
— Эмм…
— И эмм-кать не надо! Не на базаре, — вновь злится Алиса на мою маму. Кажется, что ещё секунда и она выцарапает ей глаза или сожжёт к чертям.
Слышу, как с краю тихо хохочет Рустам, но ему явно нравится то, что впервые злость его сводной сестры направлена не на него.
— А ты чего мне дерзишь? — заговаривает мама, поджав губы. — Некрасиво это! Я старше тебя и меня уважать надо.
— Некрасиво сбегать, оставляя малолетнюю дочь на собственного отца! — негодующе вскрикивает младшая Лапина в лице моей подруги. — Мама учила меня общаться с людьми так, как они того заслуживают. И вы не заслуживаете моего уважения и вежливости. Для меня вы мусор под ногами, но к нему я вежливости больше проявляю.
По странному обстоятельству отец Алисы молчит, не пресекая дочь. Не одёргивая. Даёт высказаться и, кажется, поддерживает её.
Оглядевшись вокруг, мама останавливается на Кариме. И кажется, её мужу не нравится то, что сейчас открывается правда какие они «прекрасные». Правду перед теми, кто дорог Кариму.
Испугавшись выражения лица своего мужа, мама быстро решает перекрутить всю ситуацию в свою сторону.
И этого я ей не прощу.
— Катя, ты что… ей всё рассказала? — с придыханием и почти плача говорит мама, смотря на меня. Мне в глаза смотря и играя роль жертвы. — Ещё и соврала?
— Я вру?! — вскакиваю, оскорблённая её словами. — Я не вру. Но не хочу выяснять отношения при всех. Я, пожалуй, пойду. Алиса, встретимся завтра в универе. Рустам, ты не мог бы меня проводить?
— Нет! — подруга вскакивает вслед за мной. — Пусть эта уходит, а ты важный человек в нашей семье! Да, пап? Рустам? Диана? — смотрит на родных, а после оборачивается к Кариму. — И если ради подруги мне придётся отказаться и от тебя, то я готова.
— Ольга — жена моего брата, поэтому… я воздержусь, — заговаривает Дана, держа спину ровно.
Но по её лицу видно, что она разрывается между братом и падчерицей.
Сочувствую ей.
И ненавижу себя за то, что из-за меня это началось. Из-за меня мать Рустама перед выбором.
Лучше бы я молчала и никогда никому не показывала своих слёз из-за матери и отчима.
— Пап?
— Я не лезу в чужие семьи, — заговаривает господин Лапин. — Но если вы, Ольга, и правда бросили свою дочь… то уважения в моей семье вы и не получите! Я приверженец семейных ценностей и не понимаю, как можно бросить своего ребёнка.
— Карим… Катя! — восклицает мама, с жалостью посмотрев на нас.
Ждёт поддержки от меня, но я не намерена её давать ей. Не после того, как она обвинила меня во лжи, дабы спасти себя и своего муженька.
— Не надо этих жалобных мордашек! — вступается Алиса. — Надо было делать эти жалобные мордашки, когда Катя просила вас приехать навестить её или хотя б на каникулы её к себе забрать! Ей нужна была мать! А вы променяли дочь на… х… прости, пап! — зло выпаливает тяжело дыша. Оборачивается к своему дяде. — А ты, Карим? Ты ведь нормальный мужчина! Не мог позаботиться о ребёнке? О маленькой… куколке? Ты же часто у нас бывал. Мог бы поехать и разок взять Катю с собой! Поверь, много она не ест, и затрат у тебя бы совсем не было! Она у дедушки лишний раз стесняется денег взять, а у тебя и подавно не взяла бы! Вы вдвоём со своей женой эгоисты, из-за которых пострадала психика ребёнка! Хорошей девочки, о которой мечтают другие родители. Хорошо, что у неё дед отличный и не дал ей пойти по кривой дорожке! ОН, — выделяет это слово. — воспитал Катю такой. Самой лучшей из тех, кого я знаю! А вы её ломали на протяжении долгих лет!
Подруга начинает меня обнимать, а я плачу, потому что, чёрт возьми, приятно! Приятно, что за меня она вступилась и высказала им всё.
Возможно, со стороны кажется, что она грубиянка, но на самом деле она свободна. И свою свободу проявляет в прямолинейности. Не боится сказать кому-то плохое слово. Не боится расправы и осуждения. И отец её в этом поддерживает.
— Я не знаю, что там происходило между Каримом и Ольгой, но я согласен с каждой фразой Алисы, — заговаривает Рустам, встав и заключив нас двоих в объятия. — Катя, моё предложение в силе, — шепчет, а затем громче добавляет, чтобы все услышали. — С этой кукушкой тебе и правда делать нечего. Ещё этой меркантильностью заразишься! А мои девочки такими быть не могут.
— Рустам! — одёргивает сына Дана.
— Да, мама! — кивает. — Возможно, кое-где Катя ошибается, не зная всей правды, но сути это не меняет. Ольга вышла замуж за Карима из-за денег и на дочь ей было плевать. А дядя даже не попытался узнать свою падчерицу. И это очень странно и непохоже на него, — высвобождает нас из своих объятий. — Вспомни себя, когда ты за Лапина выходила. Сразу обо мне рассказала и поставила ему условие: либо он женится на тебе и принимает меня в вашу семью, либо вы расходитесь. Так поступает женщина и мать… — хмыкает и берёт нас с Алисой за руки. — Пойдёмте, девчонки. Вам умыться надо.
— Ольга, мы можем выйти? — звучит строгий голос Карима, и мама испуганно вздрагивает.
Глава 10
Карим
— Дорогой, я… — начинает Ольга, следуя за мной на балкон. — Она… Катя… она… просто Катя...
— Хватит! — обрываю её одним резким рыком, а после, схватив за руку, толкаю на балкон, где нас никто не услышит. Закрываю за нами стеклянные двери и подхожу к деревянным перилам на нём.
— Карим, прошу, выслушай меня! — слёзно молит.