Ребёнок от сводного врага
Шрифт:
Даня просто хочет досадить мне…
— Эльза, ты меня слышишь? — Алена машет перед моими глазами рукой. — Проснись и пой, подруга. Пошли с ребятами поздороваемся.
— Ален…
Но подруга будто меня не слышит. Может, виной ее хорошее настроение или громкая музыка — неважно. Она берет меня за руку и тянет к компании наших одноклассников. Одноклассников, с которыми я либо находилась в нейтралитете, либо не общалась вовсе.
«Смотрите, пугало идет!»
«Белая ворона»
«А
Лучше бы я не вспоминала об этом…
— Эй, ребята! — подруга машет рукой и вытягивает меня к толпе парней. — Привет-привет. Ой, Ватрушкин, какой ты пончик! Я же говорила, что ты станешь тем еще красавчиком!
— Алена? Алена Гордиенко? Ты, что ли? — на полном лице бывшего одноклассника растягивается радостная улыбка. — Привет.
И тут начинается. Как давно не виделись! Как у тебя жизнь сложилась? Где ты сейчас? Все такие радостные, веселые, а мне хочется уйти отсюда. Ощущаю точно такой же дискомфорт, как и в новом доме. Хочется вернуться обратно в квартиру, к ней я хотя бы привыкла. Полчаса назад я думала, что выбрала меньшее из двух зол. Никогда так не ошибалась.
— Ой, Белова, ты? — теперь мужчина обращает внимание на меня. — Наш маленький альбиносик.
А я помню этого Ватрушкина. Он больше всех меня гонял в начальных классах, но потом успокоился. Только осадок до сих пор остался. Обещала себе оставить позади тот период, но, ощущая любопытно-насмешливые взгляды бывших одноклассников, почему-то не выходит.
— Я не альбиносик!
Улыбаюсь, вспомнив свое прозвище. А что еще могли придумать десятилетние мальчишки про девочку с пепельными волосами, молочного оттенка кожей, голубыми глазами и полными губами?
— Ага, кому другому это рассказывай…
— Ватрушкин, сейчас получишь по морде! — вступается Аленка.
— Все-все, молчу. Ради твоего великодушия, пресвятая Аленушка, я готов на все, — подыгрывает парень, чуть ли не приклонив колени перед ней.
— Не переигрывай, я не верю.
— Я только-только поступил в театральный! — парень вздергивает брови наверх. — Дай мне шанс.
— Не дам, ты слишком много…
— Я пойду вниз потанцую, ладно? — предупреждаю Алену.
— Ага. Знаешь, Ватрушкин, ты не достоин моего…
Дальше я не слушаю. Воспользовавшись тем, что подруга отвлеклась, тихо пробираюсь вниз, к танцполу. Раз пришла сюда, нужно расслабиться. Домой возвращаться не хочу, но и находиться рядом с одноклассниками не в силах. Ненавижу, когда на меня так пристально смотрят — словно на зверушку в зоопарке. Откровенно бесит. Но я стараюсь внутренне закрыться от посторонних взглядов, не обращать внимания на прожектора, которые иногда попадают на лицо и нещадно слепят.
Прикрываю глаза и отдаюсь во власть ритмичного бита. Он бьет по ушам, отдается в груди вместе со стуком сердца. Комфорт и успокоение накрывают меня. Я забываюсь. В голове ни единой мысли. Только движения. Только музыка. Только…
— Эй, красотка, не хочешь потанцевать? —
— Нет, спасибо, — весьма категорично отвечаю мужчине.
— А я не спрашивал. По-ошли.
— А… Что ты…
— Глухая, что ли? Пошли пота-анцуем. Покажу очень приятные движения. Тебе понравится.
— Да что ты себе…
— Руки убрал! — рычит кто-то за моей спиной.
Не хочу знать, кто это. Не хочу. Нужно избавиться от нарастающего внутри ужаса, от страха, окутывающего меня, парализующего. Рычание не особо знакомо, но подавляющая энергетика, из-за которой я теряю контроль и превращаюсь в амебу, заставляют извилины в голове работать активнее и вспомнить обладателя.
— Я не понял! Ты что, ее парнишка?
— Я сказал, отошел от нее!
— Слушай, ты же ф-футболист! — заикаясь, произносит пьяница. — Уважаю, брат! Не подведи на матче.
— Ага. Руки от девушки убери, — устало отвечает Даня в попытке отодрать мужчину от меня.
— Да понял я, понял, чужое не трогаю. Извиняюсь, милая леди, — он обращается ко мне с наигранной вежливостью. Даже не заикается. — Хорошего вечера.
Незнакомец разжимает объятья и отпускает меня в руки сводного брата. Невольно вздрагиваю, когда ощущаю, как крепкие пальцы сжимают мои плечи. Он теплый. И объятья теплые. В глубине души чувствую нарастающее облегчение. Я в безопасности.
Однако это ощущение быстро исчезает, уступая место непониманию и страху.
Поднимаю глаза на новоиспеченного братца, чтобы сказать банальное спасибо, но сталкиваюсь с яростью в серо-зеленых глазах. Сквозь полутьму замечаю, как серый цвет радужки поглощает зелёный и яркий, и тот уходит на второй план.
— Тебе мало приключений? — рычит он совсем по-звериному. — Что ты забыла в этом месте?
— Тебе какое дело? — я пытаюсь выпятить грудь и вздернуть подбородок. Он не смеет мне приказывать. Кто угодно, только не этот напыщенный и гордый индюк. Я достаточно натерпелась в доме. Хватит.
— Ты — член нашей семьи, а я не позволю какой-то приживалке испортить мою репутацию.
— Приживалке? — вскрикиваю я, кажется, громче музыки. — Я — твоя сестра, и ты ничего с этим не поделаешь! Пока я не закончу вуз и живу в вашем доме, тебе придётся меня терпеть, хочешь ты этого или нет!
Ощущаю, как злость проникает в каждую клеточку, как наполняет меня. Перед глазами лицо не сводного брата, а чудовища, не знающего человеческих эмоций.
Вся красота славного парня с полными губами испаряется в один миг…
— Если бы твоя мать не дала моему отцу, мы бы жили счастливее. Счастливее без вас…
Действую раньше, чем приходит осознание, что я только что сделала. Звонкая пощечина впечатывается в щеку Дани. Я не сразу замечаю, как краснеет его кожа, как жжёт мою ладонь. Ярость сильнее меня. В разы. Он не смеет так говорить о моей маме! Не смеет.