Ребенок Розмари (пер. В. Терещенко)
Шрифт:
Днем она посмотрела выступление Папы по телевизору, который выдвинула из ниши и повернула так, чтобы было удобно одновременно смотреть передачи и готовить на кухне рыбу с овощами и салат. Речь Папы в ООН тронула Розмари, и теперь она была совершенно уверена, что положение во Вьетнаме наконец изменится. «Нет войне», – говорил он. Неужели эти слова не дойдут даже до самых твердолобых политиков. В половине пятого, когда она уже накрывала на стол перед камином, зазвонил телефон.
–
– Хорошо, – ответила она. – А ты как? Звонила Маргарита, самая старшая из сестер.
– Тоже хорошо.
– Ты где?
– В Омахе.
Они никогда не ладили между собой. Маргарита была тихой, сдержанной девушкой. Ей часто приходилось помогать матери сидеть с малышами. Поэтому ее звонок был неожиданным, странным и настораживающим.
– Все здоровы? – осторожно спросила Розмари. «Наверное, кто-нибудь умер, – подумала она. – Но кто – мама? Папа? Брайан?..» – Да, все здоровы.
– Точно?
– Точно. А ты как?
– Я тоже здорова. У меня все нормально.
– Знаешь, Розмари, у меня сегодня весь день было очень странное чувство. Будто с тобой что-то случилось. Несчастный случай или что-то вроде этого. Короче, что тебе грозит опасность. Возможно – больница.
– Ничего подобного, – рассмеялась Розмари. – Со мной все в порядке.
– Но это было очень сильное чувство, – продолжала Маргарита. – Я была просто уверена, что с тобой что-то случилось. В конце концов Джин сказал, что? лучше всего позвонить и узнать.
– А как он поживает?
– Прекрасно.
– А дети?
– Ну, как обычно – синяки и царапины, а в остальном все нормально, Да, кстати, у меня скоро будет еще один.
– А я и не знала. Как здорово! А когда?
«У нас тоже скоро будет», – подумала Розмари.
– В конце марта. А как твой муж, Розмари?
– Все хорошо. Он получил большую роль в спектакле и скоро начнет репетировать.
– Послушай, а ты видела Папу? – спросила вдруг Маргарита. – Наверное, у вас там все с ума сходят?
– Это уж точно… Я его смотрела по телевизору. В Омахе ведь тоже показывают?
– Как, ты даже не пошла на него посмотреть?
– Нет.
– Правда?
– Правда.
– Боже мой! Да ты знаешь, что отец с матерью хотели даже лететь в Нью-Йорк, чтобы увидеть его, и не смогли только из-за этой проклятой забастовки. Но некоторым все-таки удалось: Донованы уехали, Дот и Сэнди Валлингфорд… А ты там живешь, и не пошла на него посмотреть?
– Религия для меня теперь значит намного меньше, чем раньше.
– Я так и знала, – горько вздохнула Маргарита. – Это было неизбежно.
И Розмари поняла, что про себя Маргарита сейчас думает: «Ты ведь
– Спасибо, что позвонила, – попыталась закончить разговор Розмари. – Но тебе не стоит за меня волноваться. Я еще никогда не чувствовала себя такой здоровой и счастливой.
– Но это было очень сильное чувство, – ответила Маргарита. – С той самой минуты, как я сегодня проснулась. Ведь я привыкла о вас, малышах, заботиться…
– Ну спасибо. Передавай всем привет и скажи Брайану, чтобы ответил на мое письмо.
– Обязательно. Розмари…
– Да?
– Меня это чувство все-таки не покидает. Побудь сегодня вечером дома, ладно?
– Мы как раз и собирались это сделать, – заверила Розмари, поглядывая на стол, который был уже наполовину накрыт.
– Ну и хорошо. Береги себя.
– Ладно. И ты тоже, Маргарита.
– Обязательно. До свидания.
– Пока.
Розмари снова занялась сервировкой стола и вдруг почувствовала приступ ностальгии. Ей вспомнилась и Маргарита, и другие родственники, и Омаха, и безвозвратно ушедшее прошлое.
Когда стол был накрыт, Розмари приняла ванну, напудрилась, надушилась, подкрасила глаза и губы, сделала прическу и надела красную пижаму, которую ей подарил Ги на прошлое Рождество.
Он пришел домой сравнительно поздно, уже после шести вечера.
– М-м-м! – сладко промычал Ги, целуя ее. – Ты так аппетитно выглядишь. – Вдруг он нахмурился. – Вот черт!
– В чем дело?
– Я совсем забыл про пирог. Ги просил ее не готовить десерт, он хотел принести домой свой любимый тыквенный пирог. – Я готов себя расстрелять. Я прошел мимо двух магазинов, но так и не вспомнил про пирог; ладно бы мимо одного, а то – двух!
– Все в порядке, – успокоила его Розмари. – Будем есть фрукты и сыр. Это самый лучший десерт.
– Неправда, тыквенный пирог лучше.
Ги пошел мыть руки, а она поставила в духовку фаршированную рыбу и заправила салат. Через несколько минут Ги появился в дверях кухни, застегивая воротничок синей велюровой рубашки. Он улыбался и был слегка заведен, как в первую брачную ночь. Розмари нравилось видеть его таким.
– Твой друг Папа Римский сегодня весь транспорт остановил, – сообщил он. – Никуда не проехать.
– Ты его видел по телевизору? Просто потрясающе!
– Чуть-чуть посмотрел у Аллана. Стаканы в морозилке?
– Да. Он выступил с прекрасной речью в ООН. Против войны.
– Чепуха. А напитки мне нравятся.
Они пили в гостиной джин и закусывали грибами. Ги положил в камин скомканную газету и несколько лучин, а потом еще два брикета кеннелевого угля.