Ребенок учится говорить
Шрифт:
Не следует также пересказывать детские слова и фразы с ошибкой как анекдоты, особенно в присутствии самих ребятишек. Дети очень гордятся тем, что им удалось рассмешить взрослых, и начинают коверкать слова уже умышленно.
Самое лучшее — спокойно поправить ребенка, не делая из ошибки остроты или повода дли обиды.
Разговор об ошибках приводит нас к другому, очень интересному вопросу — о детском словотворчестве. В обоих этих явлениях довольно много общих черт и во внешних проявлениях, и в механизмах их возникновения.
Для нас очевидно, что большую часть слов ребенок заучивает путем подражания: «дай-дай» — обращается к годовалому сынишке мать и берет у нею из рук игрушку; «дай-дай» — повторяет малыш. «Киса, это — киса», — показывает на кошку взрослый; «ки-и» — как эхо отзывается ребенок.
Но если внимательно прислушаться к детской речи, мы заметим множество слов, которые малыши как будто не могли заимствовать от нас, взрослых.
— Я — правдун! — заявляет четырехлетний Алеша.
— Фу, какая капота! — морщится от дождя трехлетний Игорек.
— Посмотри, какая букарашка! — умиляется Стасик трех лет пяти месяцев, глядя на маленького жучка.
Дима трех лет двух месяцев стоит с отцом в зоологическом саду перед вольерой, в которой помещается несколько птиц разных пород, и, показывая то на одну, то на другую, добивается: «Ну, папа, как ее зовут?» Папа пожимает плечами и молчит. Тогда Дима дергает его за рукав, решительно объясняет: «Та, бошая, называется бабука, а маленькая — кука. Запомнишь?»—и идет дальше, очень довольный, что оставил позади не каких-то неизвестных птиц, а совершенно определенных: куку и бабуку.
Мама похвалила пятилетнюю Марину за то, что она сама додумалась подмести пол и вытереть пыль: «Ты у меня совсем самостоятельная стала!» Девочка очень серьезно посмотрела на мать и ответила: «Я не только самостоятельная — я и самолежательная и самосидетельная!»
Появление таких «новых» слов в речи детей и называют словотворчеством.
Словотворчество составляет одну из важнейших особенностей развития речи ребенка. Это явление изучали как у нас в стране (Н. А. Рыбников, А. Н. Гвоздев, К. И. Чуковский, Т. Н. Ушакова и другие), так и за границей (К. и В. Штерны, Ч. Болдуин и другие). Факты, собранные многими исследователями — лингвистами и психологами, показывают, что первые годы жизни ребенка являются периодом усиленного словотворчества. При этом оказывается, что некоторые «новые» слова наблюдаются в речи почти всех детей (например, «всехний», «всамделишний»), другие же встречаются у одних детей и не отмечаются у других («мама, ты моя мояшечка!», «какой ты диктун, папа!» и т. д.).
К. И. Чуковский подчеркивал творческую силу ребенка, его поразительную чуткость к языку, которые выявляются особенно ярко именно в процессе словотворчества.
Н. А. Рыбников, поражался богатством детских словообразований и их лингвистическим совершенством; он говорил о словотворчестве детей как о «скрытой детской логике, бессознательно господствующей над умом ребенка».
Что же представляет собой эта удивительная способность ребят создавать новые слова? Почему взрослым словотворчество так трудно, а дети радуют, смешат и удивляют нас множеством новых слов, построенных по всем законам языка, которым ребенок в сущности еще только-только начинает овладевать?
Прежде всего посмотрим, как проявляется словотворчество в речи малышей.
Здесь интересно привести некоторые наблюдения психолога Т. Н. Ушаковой, которая много сделала в изучении словотворчества детей.
Т. Н. Ушакова выделяет три основных принципа, по которым дети образуют новые слова: а) часть какого-нибудь слова используется как целое слово («осколки слов»); б) к корню одного слова прибавляется окончание другого («чужие» окончания) и в) одно слово составляется из двух («синтетические слова»).
Вот примеры, взятые из работы Т. Н. Ушаковой: «Слова-осколки»:
1. Лепь (то, что слеплено): «Мы лепили-лепили, и получилась лепь» (3 года 6 месяцев).
2. Пах (запах): «Бабушка, чем это пахнет, какой здесь пах?» (3 года 6 месяцев).
3. Прыг (прыжок): «Собака прыгнула большим прыгом».
(3 года 10 месяцев).
4. Дыб (существительное от наречия «дыбом»): «Твои волосики стоят дыбом». — «Это дыб?» (4 года 11 месяцев).
Прибавление к корню «чужого» окончания:
1. Пургивки (снежинки): «Пурга кончилась, остались только пургинки» (3 года 6 месяцев).
2. Рваность (дырка): «Я не вижу, где на кофточке рваность» (3 года 8 месяцев).
3. Светло (свет): «На полу кусочек светла» (3 года 8 месяцев).
4. Помогание (помощь): «Самому одеваться, без помогания?» (3 года 8 месяцев).
5. Правдун (говорящий правду): «Я — правдун!» (4 года).
6. Пахнота (запах): «Зачем меня водите в эту пахноту?» (4 года 7 месяцев).
7. Сухота (сухость): «Вы знаете, что бегемоты могут умереть от сухоты?» (5 лет).
8. Бурота (существительное от прилагательного «бурый»): «Это бурый медведь — смотри, какая бурота» (5 лет 10 месяцев).
9. Искание (поиски): «Я не искал пуговицу, забыл про это искание» (4 года 10 месяцев).
10. Иметель (тот, кто имеет): «Я иметель сала» (6 лет).
11. Страшность (страшное): «Не рассказывайте про ваши страшности» (6 лет).
«Синтетические слова»:
1. Ворунишка — вор и врунишка (3 года 6 месяцев).
2. Бананас — банан и ананас (3 года 9 месяцев).
3. Вкуски — вкусные куски (4 года).
4. Бабезьяна. — бабушка обезьяны (4 года).
В наших наблюдениях отмечено много синтетических глаголов и прилагательных: ледоколить («ледокол, он лед ледоколит»), почайпить («мы уже почайпили»), «огромадный»
(огромный и громадный — «дом такой большой, просто огромадный!»), мапин («я — мапина дочка», т. е. и мамина и папина), всехлюдная («это не твоя воспитательница, она всехлюдная!» — т. е. общая).
Как получаются «слова-осколки», понять не трудно. А. Н. Гвоздев обратил внимание на то, что, начиная говорить, ребенок сначала как бы вырывает из слова ударный слог. Так, вместо слова «молоко» он произносит только «ко», позднее «моко» и, наконец, «молоко». Отсюда осколки слов в речи детей раннего возраста. Взять хотя бы слово «лепь» (то, что слеплено). Мы говорим: лепим, слеплено и т. д. — ребенок же выделяет ударный слог «леп».