Ребус-фактор
Шрифт:
Тамбур, из которого я вышел, никуда не делся – обыкновенный, скучного вида, серый купол. Выпустившая меня дверь давно заросла. Я обошел купол кругом, пощупал его поверхность там и сям. Никакого эффекта. Попробовал надавить. С тем же успехом я мог толкать паровоз, причем не вдоль рельсового пути, а поперек.
– Эй, сооружение! Дверь открой.
Сооружение молчало. Живой металл притворялся мертвым.
Некоторое время я раздумывал: не пнуть ли купол ногой? Затем ответил на вопрос утвердительно и пнул.
Купол не реагировал. Это был прочный и необидчивый купол. Наверное, он намекал, что и мне не мешало бы быть таким же прочным и необидчивым. Возможно, он был прав. Но внутри меня все клокотало.
Позвали в гости называется!
Следующий час я слонялся без дела, изучая кусочек планеты в радиусе полукилометра от купола и привыкая к новым ощущениям. Не очень-то они были и новыми – сила тяжести почти та же, что у нас или на Земле, воздух почти той же плотности, да и запах от моря шел нормальный, морской. А чему удивляться? Были бы тут аммиачные океаны, я бы почувствовал это в первое мгновение. Носом. А во второе мгновение замерз бы насмерть.
Я прогулялся вдоль берега, дошел до впадающей в море речушки, повернул назад, поднялся на холм и погулял немного в местной рощице. Один раз я заметил нечто вроде тропинки и пошел было по ней, но она пропала на каменной осыпи и больше не возобновлялась – во всяком случае, я не нашел ее, сколько ни искал. А потом я увидел человека.
Он шел – но, боже, с какой же скоростью! За ним не угнался бы никакой спринтер. Что такое ходьба? Это пешее перемещение, при котором хотя бы одна нога всегда соприкасается с поверхностью. Более чем банально. Так-то оно так, но при этом корпус человека был сильно наклонен вперед, а воздушные завихрения за ним так и мотали траву туда-сюда. Человек что-то нес. Поравнявшись с куполом, он чуть притормозил, поставил ношу на землю и удалился с той же скоростью. Зря я бежал за ним, крича и размахивая руками, – человек скрылся из виду, никак не отреагировав на мои крики и телодвижения. Чертыхаясь, я вернулся посмотреть, что он мне оставил.
Так-так… Саморазогревающиеся мясные консервы. На Тверди их почти не производят за ненадобностью, но на Земле я такие видел. Несколько тонких кусочков хлеба в упаковке. Какие-то приправы в мелких тюбиках. Небольшая пластиковая колба с алой жидкостью. Сок, наверное, а может, морс. Пластмассовая вилка и такой же нож с мелкими зубчиками. Н-да. Довольно стандартный дорожный рацион. Интересно знать, на всех ли освоенных людьми планетах человеческая фантазия буксует в одних и тех же направлениях? Казалось бы, что сложного в том, чтобы выдумать какую-нибудь нестандартную дорожную еду или хотя бы сервировку? Ан нет, проще взять готовое. Почему так? Может, марциане рвут пуп, тщась обогнать землян в главнейшем, а на мелочи у них уже не хватает сил? Так ведь в главнейшем уже вроде обогнали…
Ладно, чем бы ни накормили – главное, накормили. А могли бы сразу шлепнуть, как врага. Я же убил одного из этих марципанов. Может, они не опознали меня, как-никак пять лет прошло?.. Несколько минут я гадал, опознали или не опознали, ни к какому выводу не пришел и решил, что перекусить и впрямь не мешало бы. Выдернув из банки полоску, я дождался разогрева, вскрыл упаковку и отдал блюду должное. Похоже, мясо было синтетическим, но во всяком случае оно было съедобным. Вкус хлеба также показался мне посредственным, а напиток – пригодным разве что для человека, помирающего от жажды в пустыне. Одна радость, что на дармовщинку.
Покончив с едой, я сложил мусор в пакет и стал думать. Меня кормят, от этого факта уже не отвертеться. Значит, меня заметили, обо мне знают. Тогда почему не идут на контакт?
Ха-ха, а ведь понятно почему! Я для них слишком медленный. Черепаха. Улитка. Никаких нервов не хватит, чтобы общаться с таким… заторможенным, как я. Аборигены ждут. Пройдет какое-то время, в меня вселятся «темпо», витающие здесь повсюду и вдыхаемые мною, начнут сотрудничать с клетками, нервами и со всей прочей моей начинкой, перестроят организм чужака под местные кондиции – вот тогда-то и состоится контакт. Не раньше. Была охота занятым людям зря время терять!
Интересное место… Мир в достаточной мере странный, но в то же время обыкновенный, пригодный для жизни обыкновенных людей, хоть и не для них созданный. Но люди в нем необыкновенные. Меня мороз продрал по коже, когда я представил себе ускоренную в несколько раз человеческую жизнь. Нет, в чем-то конечно, удобно: например, нечаянно смахиваешь со стола чашку и без проблем успеваешь подхватить ее задолго до соприкосновения с полом. Во время пожаров и стихийных бедствий вообще блеск – вовремя унес ноги и спас самое ценное. При определенном навыке можно научиться и от пуль уворачиваться – хорошо, что я тогда стрелял из укрытия и чужак не успел понять, откуда брызнула в него свинцовая смерть… Сколько сейчас лет моим тогдашним противникам? Я стал старше на пять лет, а они – лет на двадцать? При их работе – пенсионеры уже, наверное, если дожили.
Вот что дико: в Галактике движутся звезды, планеты водят вокруг них хороводы, идет своим чередом человеческая история, а у этих – ускоренное кино. Нет, я не согласен так жить, и плевать мне на то, что субъективно жизнь марциан длится, наверное, столько же времени, сколько и моя. Дурная это субъективность и неполная. Видеть смену времен года не шестьдесят-восемьдесят раз на протяжении жизни, а пятнадцать-двадцать – нет, мне это не нравится. И без того человеческая жизнь не слишком длинна, чтобы ускорять ее. Вы мне полноценный фильм покажите, а не короткометражку!
Солнце мало-помалу клонилось к закату и, кажется, намеревалось сесть в океан. Как положено, оно стало больше и краснее – этакое раскаленное ядро. Казалось, при касании раздастся оглушительный пшик и вода вокруг ядра закипит. Я по-прежнему был один на один с этим миром. Сидел, ходил, думал, ругался, швырял камешки в океан, дважды справил малую нужду и постепенно сатанел от перспективы ночевки под открытым небом. На Тверди – всегда пожалуйста! Я там родился и знаю, кого надо бояться, а кто безвреден, как эхо-слизень. Но здесь я чувствовал себя, мягко говоря, не в своей тарелке. Может, хоть купол раскроется и впустит меня на ночь?
Напрасные надежды. Я прикладывал к живому металлу палец и всю ладонь, подставлял радужку, чтобы быть опознанным, колотил и пинал купол – все без толку. Когда кирпично-красный диск наполовину утонул в океане, вновь появился гонец с провизией, и вновь я проморгал его появление. Я опять кричал и опять пытался гнаться за реактивным гуманоидом, да только это было все равно, что на воловьей упряжке догнать электроцикл. Оставалось покориться обстоятельствам, а именно – поужинать и лечь спать, где придется.